– Виктория, ты знаешь, как сильно я люблю тебя.
Она улыбнулась, хотя была ошеломлена происходящим. Неужели Оливер собирается…
– Ты выйдешь за меня?
Виктория с застывшей на губах улыбкой уставилась на него. Оливер, ее первый парень, которого она знала и которому доверяла. И вот здесь, перед ее родителями, перед своими родителями он…
– Виктория? – Лайэм прервал ее мысли.
О господи! Не смотри на него. Не надо. Но она не смогла устоять.
Его глаза были устремлены на Викторию. Казалось, взгляд Лайэма проникал ей в самую душу, он читал каждую ее мысль, подмечал каждое сомнение, каждое желание.
– Ничего, что я задал ей вопрос? – Оливер был не столько раздражен, сколько ошеломлен тем, что его прервали.
Но Виктория не сводила глаз с Лайэма, была просто не в состоянии отвести взгляд. Она почувствовала волнение всех присутствующих, своих родителей. В любой момент кто-то может заговорить, задать вопрос.
Оливер откашлялся. Оливер, единственный мужчина, который идеально ей подходит, который уже спланировал их будущее. Она не могла причинить ему боль, поставить его в неловкое положение. Ни его, ни кого-либо другого в этом доме.
– Виктория? – уже с легким раздражением произнес Оливер.
Виктория молча взглянула на него и ободряюще улыбнулась. Ведь она хотела стать женой Оливера, потому что любила его, не так ли? Разве его желания не были и ее желаниями?
Оливер улыбнулся ей в ответ и повторил вопрос:
– Так ты выйдешь за меня?
– Конечно, – энергично ответила Виктория, не обращая внимания на боль в руке.
Она сделает все, что потребуется. Во всяком случае, подписать каллиграфическим почерком еще пять банкетных карточек для рассадки гостей за столом было ничто по сравнению с теми, которые она уже оформила. Только бы все получилось. Так много зависит от этого.
Виктория смотрела, как ее заказчица, Орелия Брассард, пересекла богато обставленный номер и подошла к большому письменному столу. Как и все остальные в присутствии Орелии, Виктория не могла отвести от нее взгляд. Женщина «из другой реальности» словно светилась в белом летнем платье и темно-синем жакетике. Длинные волнистые волосы доходили до лопаток. Глаза, темные и чувственные, блестели. Спортсменка, модель, бизнес-леди была, судя по изящному выпуклому животику, примерно на седьмом месяце беременности. Виктория ничего не знала о ребенке, впрочем, и о самой бывшей чемпионке мира по серфингу ей было известно лишь то, что через пять дней та выходит замуж. Виктория сознательно не интересовалась водными видами спорта – слишком болезненны были воспоминания.
