Манульцы хотели получить патенты на некоторые наши технологические разработки. Я так поняла, что в этом плане Джерра несколько отставала от многих других планет. Зато взамен они могли предложить массу полезных ископаемых, которые были весьма в ограниченном количестве на Самире. Особенно это касалось источников получения тепла и топлива. На нашей планете зимний сезон длился недолго, всего 55–60 дней, но в это время было невероятно холодно. Самира обеспечивала нас теплом, но оно было слишком дорогостоящим. В зимний период мы большую половину зарплаты тратили именно на оплату отопления. Также на нашей планете не было платины, необходимой для научно-технической деятельности, мы закупали ее у других народов по слишком дорогим расценкам. А манульцы могли продавать нам платину вдвое дешевле, поскольку на Джерре ее было предостаточно.
Около часа велось обсуждение пунктов будущего договора. У меня сложилось впечатление, что повелитель всячески пытается затянуть его подписание, предлагая какие-то дополнительные условия. Но Сайджел Данн был непреклонен. От немилосердно отклонял все дополнения, настаивая на четко определенных пунктах. Повелитель юлил-юлил, но вынужден был согласиться. Текст договора должен был быть готов через пару часов. Повелитель, император, послы обеих планет и переводчики к сегодняшнему вечеру получат по одной его копии для детального ознакомления. Если всех все устроит, то официальное подписание договора состоится завтра утром.
В конце встречи Триксен Джаад от имени императора сообщил, что после подписания договора манульцы собираются сразу же возвращаться на Джерру.
Бросив взгляд на повелителя, я поняла, что тот разочарован таким раскаладом событий. Все шло далеко не по его сценарию. К тому же, я понимала, что мне самой еще — ох как достанется!
Повелитель с самирским послом направились к выходу, за ним — император с Триксеном. Мне же предстояло замыкать процессию. Я решила не спешить и осталась стоять около своего кресла.
Когда раздался звук захлопнувшейся двери, для меня он прозвучал как контрольный выстрел в голову. И хуже всего было то, что беспокоила меня совсем не моя дальнейшая судьба. До меня только сейчас дошло, что манульцы завтра улетят на родину и неизвестно, вернутся ли когда-нибудь сюда снова. Накатило болезненное разочарование. Только сейчас я поняла, что не хочу расставаться с ними. Моя внутренняя сущность хотела всегда следовать рядом с представителями манульского народа. Если останусь на Самире, никогда уже не буду прежней. Я больше не видела здесь своего будущего.
