Переулок капитана Лухманова | страница 85
— Зой, покажешь?
— Я об этом и прошу… чтобы ты послушал. И помог там поправить что надо… Я боюсь, но все равно хочу…
Мир нашел подходящие слова:
— Не бойся. Ты пой, будто перед теми ребятами. И перед Данилычем.
«И этим загладишь вину», — подумал он.
— Перед ними я тоже боялась бы, — прошептала она.
— Нет. Это лишь первые секунды. А потом — все нормально… Пойдем в каптерку…
Каптеркой называлась небольшая комната, где хранились казенные инструменты, запасные стулья и всякий реквизит для концертов. Мир выволок из угла некрашеный табурет, поставил перед Зоей, а сам спиной вперед прыгнул на подоконник. Прислонился к решетке.
— Зой, давай…
Она села и кивнула:
— Да, сейчас… Если это плохо, ты скажи честно…
— Скажу честно… Только я не думаю, что это плохо. Ты не бойся.
Она кивнула опять.
— Это как бы песня от имени старого человека, который смотрит на нынешних ребят и вспоминает свое детство.
Ясно, что она думала о Данилыче.
— Давай, — велел Мир.
Зоя кашлянула, словно сглатывая слезинку, и запела.
Голос был будто не ее, не Зойкин, а словно у Матвейки, когда они вдвоем с Миром пели об островах и ветре, только яснее и крепче.
Она замолчала, нерешительно, как-то просяще глянула на Мира. Он молча показал ей большой палец. Она сказала:
— Теперь припев. Он какой-то скомканный получился. Ну вот.
— Дальше! — сурово потребовал Мир, потому что вдруг царапнуло в горле.
— Вот…
Она опять глянула вопросительно, и Мир снова сказал:
— Дальше, Зоя…
Она кивнула.
