— По телефону разве нельзя обалдеть? — спросил трезво мыслящий Мир.
— Нельзя! — заорал Мак. — Мы должны познакомить тебя с одним человеком! Людей пока еще не транспортируют по телефону.
— А жаль, — подвел итог Мир и сказал, что садится на велосипед.
Егор Егоров не сделал попытки уйти. Наверно, ему хотелось познакомиться с Миром. Или просто не хотелось расставаться с новыми знакомыми.
Помолчали.
Маша задумчиво сказала:
— Интересно, как книжка попала на кострище?.. И где была до нашего времени?..
Мак погладил книгу по обложке — она лежала у него на колене.
— Тут можно придумать тысячу историй. Только никогда не узнаем, какая из них правильная.
— А зачем узнавать? — рассудил Данька. — Главное, что книжка нашлась… И что она с нами…
— И можно почитать, — сказал Эльф. Потому что копию книги, которая была у Дядюшки Лира, ребята пока что не осилили до конца. — Егор, ты ее читал?
— Наполовину. Где про жизнь моряка, там интересно. А рассказы и пьеса про любовь — так себе. — Он усмехнулся. — Наверно, я еще не дорос…
— Главное — про морскую жизнь, — решил Эльф.
— Мир придумает про все про это целый приключенческий роман, — пообещал Мак. — Он умеет.
— Интересно будет, — предсказал Крылатый Эльф.
Он вскинул половинку бинокля и смотрел на верхушку колокольни, словно хотел разглядеть там начало романа о приключениях книги капитана Лухманова. Видимо, не разглядел. Поставил монокуляр объективом на ногу, повыше коленки, надавил, поднял. На коже осталось розовое кольцо.
— Во, еще одна морская веснушка, — похвастался Эльф. — Великанша. Сейчас вырастет перекладинка…
— Не вырастет, — усомнился Данька. — Она ведь не от сока одуванчика…
— Тогда сам сделаю, — с капризной ноткой сказал Элька.
Он выудил из кармана кусочек мела и внутри кольца-отпечатка нарисовал на загаре тонкую полоску.
Егор смотрел с интересом.
— Это знак «корабельщиков», да? Мирослав рассказывал тогда во дворце…
— У нас и веснушки такие, — сказала Маша и показала Егору щуплое запястье с часиками. Золотистый кружок с перекладинкой сидел повыше часиков. — Хочешь такую же?
Егор, кажется, хотел, но стеснялся сказать. Маша перегнулась назад, дотянулась до кустика одуванчиков, что желтел за спинкой скамьи. Сорвала стебель с солнечной головкой.
— Ну-ка дай…
Рукав алой рубашки был короткий. Маша ткнула концом стебля у локтевого сгиба — на коже осталась аккуратная буква «О».
— Сейчас белая, а скоро станет золотистой, — пообещала Маша.
— Наверно, она не станет, — осторожно возразил Данька. — Потому что здесь не наш переулок…
