Под конец, выдохнув, скрестила руки на груди и уставилась решительным взглядом на подбородок мужчины. Смотреть ему в глаза я боялась.
Повисла пауза… Не вынеся неопределенности молчания, я все же скользнула мимолетным взглядом по его лицу и поняла, увидев как преобразилось выражение его физиономии — во взгляде появилась жесткость, губы поджались, непривычно расположенные скулы заметно напряглись, что сейчас мне попадет. Осознала это я за миг до того, как он встал. Плавно с обманчивой мягкостью он подошел ко мне, заставив напряженно застыть в кресле, и встал за его спинкой. Не зная, чего можно ожидать от верлианца, нервно сглотнула, обостренно вслушиваясь в малейший шорох позади. Он спокойно положил руки мне на плечи и, легонько сдавив их, потянул меня вверх. Пришлось послушно встать. Так же направляя меня, двинулся вправо. Там, не замеченный мною ранее обнаружился поразительно ровный водопад, какой-то гладкий что ли… Отпустив одно плечо, Орино коснулся водопада рукой, по воде побежала рябь, проясняя поверхность. Зеркало! Спустя мгновение я увидела наше отражение. Хрупкая девушка с большими испуганными глазами и огромный голубокожий суровый мужчина позади. Он снова держал меня за плечи. И взгляд… он поймал его в отражении и уже не отпустил.
— Раз Регина Аркадьевна не желает быть послушной и разумной, будем говорить иначе, — голос прохладный и четкий. — Откуда уверенность, что уволиться вам позволят?
И все так же, продолжая смотреть мне прямо в глаза, он медленно провел правой ладонью по моему плечу, двигаясь к шее. А большой палец, словно невзначай, ласковым движением коснулся свежего шрамчика от импланта. Черт! Черт! Черт!
— И еще, Ветерок, — я содрогнулась, услышав это прозвище, — мы же с тобой прекрасно понимаем, что при желании я смогу внушить тебе что угодно, и ты это сделаешь!
… положил на обе лопатки. И как я об этом не подумала сразу — куда мне до него. И даже жалобой в Межгалактический совет не пригрозить, и даже первой галактической войной… Мне ему вообще противопоставить нечего!
Мы так и стояли, молча, неотрывно всматриваясь в глаза друг друга. В моих было откровенное отчаяние — такое состояние, что у меня сейчас, не скроешь. А вот в его… нет не триумф, там было беспокойство.
— Вы почему именно меня так настойчиво мучаете? У вас, что тут больше женщин нет? Может быть вам оглядеться вокруг — а что, если найдется добровольная желающая на вакантное место постельной грелки? — в словах отчетливо звучала горечь, что разъедала душу.
