А в главной армии Борис Петрович и прочие многие из офицеров мне друзья же.
А о простом народе от многих слыхал, что меня любят.
Если суммировать соответствующие показания Алексея, то вырисовывается круг власть имущих, на которых он рассчитывал. Это, прежде всего, киевский губернатор князь Дмитрий Михайлович Голицын, сенатор князь Яков Федорович Долгорукий, высшее духовенство, имеющее могучее влияние на "чернь". Особое значение имеет поддержка генералитета. Отношения царевича с князем Василием Долгоруким нам известны. Князь Михаил Михайлович Голицын, названный Алексеем, — блестящий генерал, не менее, а быть может и более популярный в армии, чем Василий Долгорукий, герой многих сражений, — находился под полным влиянием своего старшего брата князя Дмитрия Михайловича и соотносил бы свои действия с его мнением. Он был единственным, кто отказался, рискуя головой, подписать смертный приговор царевичу.
Симпатии к царевичу фельдмаршала Шереметева безусловны. А. И. Заозерский суммировал впечатления современников об отношениях фельдмаршала и опального царевича: "Народная молва по-своему связала имя Шереметева с делом царевича: в народе говорили, что "царевич еще жив, что он уехал с Б. П. Шереметевым неведомо куда", Где-то, вероятно в придворных кругах, иностранные дипломаты подслушали другую, противоположную версию. "Говорят также, — сообщал своему приятелю голландский резидент де Биэ, — что фельдмаршала Шереметева подозревают в участии в этом деле и что его скоро привезут сюда". Соблазнительные слухи проникли даже за границу…"[31] Во время петербургского розыска фельдмаршал был тяжело болен и тем избавлен от страшной необходимости подписать смертный приговор своему любимцу.
На чем основано утверждение царевича о преданности ему генерала Боура — мы не знаем.
Любовь же к нему "черни" не вызывает ни малейших сомнений хотя бы потому, что истерзанный "тягостями" народ надеялся на облегчение своей участи после смены монарха. (Что и произошло немедля после смерти Петра.)
На этот счет, однако, существуют разные мнения. Н. И. Павленко характеризует Алексея во время следствия как "человека, наговорившего в исступлении немало нелепостей. Главная из них состояла в утверждении, что все население страны держалось его, Алексея, стороны"[32]. Во-первых, источник, на который в данном случае ссылается авторитетный историк, сомнителен (что сам Н. И. Павленко и оговаривает). Во-вторых, судя по всему. Алексей действительно мог рассчитывать в случае смерти Петра на массовую поддержку против Меншикова и Екатерины. Причем по разным причинам.
