Пушкин, в процессе работы над "Историей Петра Великого" глубоко изучивший разнообразные материалы, писал:
Царевич был обожаем народом, который видел в нем восстановителя старины. Оппозиция вся (даже сам князь Яков Долгорукий) была на его стороне. Духовенство, гонимое протестантом царем, обращало на него все свои надежды[33].
Но если простой народ, не только экономически, но и психологически травмированный реформами и не понимавший их смысла, поддерживал царевича, как будущего "восстановителя старины", то был и совершенно иной слой, готовый поддержать права Алексея на престол после смерти Петра.
Ни Кикин, ни князь Василий Долгорукий, ни князь Михайло Голицын, ни князь Дмитрий Голицын, как уже говорилось, вовсе не хотели ликвидации реформ и восстановления старомосковских порядков.
И если бы царевич действительно планировал тотальную реставрацию, то они, прекрасно знавшие его планы и настроения, не поддержали бы его ни минуты.
В распоряжении историков имеются документы, свидетельствующие об ориентации на Алексея людей самых разных типов. В мае 1717 года царевич, находясь в Неаполе, получил письмо из Лондона: "Так как отец мой, брат и вся фамилия Бестужевых пользовалась особой милостию вашею, то я всегда считал обязанностью изъявить мою рабскую признательность и ничего так не желал от юности, как служить вам. Но обстоятельства не позволяли. Это принудило меня, для покровительства, вступить в чужестранную службу, и вот уже четыре года я состою камер-юнкером у короля Английского. Как скоро верным путем я узнал, что ваше высочество находится у его цесарского величества, своего шурина, и я по теперешним конъюнктурам замечаю, что образовались две партии, притом же воображаю, что ваше высочество при нынешних очень важных обстоятельствах не имеете никого из своих слуг, я же чувствую себя достойным и способным служить вам в настоящее время, посему осмеливаюсь вам писать и предложить вам себя, как будущему царю и государю, в услужение. Ожидаю только милостивого ответа, чтобы тотчас уволиться от службы королевской, и лично явлюсь к вашему высочеству. Клянусь всемогущим Богом, что единственным побуждением моим есть высокопочитание к особе вашего высочества".
Автором письма был двадцатичетырехлетний Алексей Петрович Бестужев — будущий знаменитый дипломат, великий канцлер при Елизавете Петровне, генерал-фельдмаршал при Екатерине II.
Алексей Петрович с детства воспитывался в Европе, провел там свою молодость, и подозревать его в старомосковских симпатиях не приходится. Странно думать, что, предлагая Алексею свои услуги, он не представлял себе программу будущего государя. И не менее странно предполагать, что европеец Бестужев безоглядно связал бы свою судьбу с ретроградом, намеревающимся отсечь Россию от Европы и вернуть ее в старомосковское бытие.
