Третья дорога | страница 22
На почте девушка долго читала текст телеграмм, потом ушла с ними в соседнюю комнату, но, вернувшись, ничего не сказала, только с интересом посмотрела на ребят и выписала квитанцию.
Домой Таня и Генка возвращались опять вместе, как и раньше. Они шли рядом, не торопясь, чуть касаясь друг друга локтями, как ходят люди, только что выполнившие сообща трудное и важное задание.
— Представляешь, сколько телеграмм придет! — говорил Генка. — Ты думаешь, мы одни послали? Как бы не так! Со всего мира! Они испугаются и освободят его!
Весь этот день ощущение важности, необычности выполненного дела не покидало Таню. Первый раз она с таким нетерпением поглядывала на радиоприемник — ждала последних известий. Ей казалось, что сегодня, обязательно сегодня же, сообщат, что Патрик Мизонго освобожден. А то, может, еще и про их телеграмму скажут — вот будет здорово.
Вечером мама читала книгу, забравшись с ногами на диван, отец решал шахматную задачу из календаря. Обычно в такие вечера Таня любила пристроиться на диване рядом с мамой, приласкаться, пригреться возле нее и потихоньку заглядывать в мамину книгу — это куда интереснее, чем читать свою, взятую в школьной библиотеке…
Но сегодня Таня сидела перед радиоприемником и терпеливо слушала, сколько стали сверх плана выплавили металлурги Запорожья, и как соревнуются друг с другом нефтяники Каспия, и что за новая выставка открылась в Русском музее…
Наконец диктор перешел к зарубежным новостям.
Волнения в Сайгоне… Забастовка в Аргентине… Де Голль вылетел в Лондон…
«Ну вот, сейчас скажет… Сейчас…»
Голос диктора звучал ровно, спокойно.
— Как сообщает корреспондент агентства Ассошиэйтед пресс, сегодня днем трибунал приговорил Патрика Мизонго к смертной казни. Патрик Мизонго помещен в камеру смертников. В странах Африки…
В комнате ничего не изменилось. Мама по-прежнему читала свою книгу. Папа в задумчивости трогал себя за ухо, склонившись над шахматной доской.
«Патрик Мизонго помещен в камеру смертников…»
Таня вдруг ясно увидела его лицо с печальными, усталыми глазами и обострившимися скулами, его худые, словно детские руки, вспомнила, как рисовал он на доске веселый кривой земной шар и маленькую ракету возле него, как рисовал вопросительный знак и ребята радостно кричали в ответ: «Скоро! Скоро!»
«Неужели его не спасут? Неужели никто не спасет его?»
Глава 7
— Слушай, Таня, я знаю, куда уехал мой брат. Хочешь, я расскажу тебе? Только это большая тайна, ты никому не должна рассказывать. Понятно? Тогда слушай внимательно…
