забежала вперед, а пока это обаятельно веселый человек, на которого приятно смотреть
и с которым приятно общаться. К сожалению, он пробыл в Москве очень недолго.
Перехожу к одной из самых неприятных страниц моих воспоминаний — к личности
Сергея Ермолинского, о котором по его выступлению в печати (я имею в виду журнал
„Театр", №9, 1966 г. „О Михаиле Булгакове") может получиться превратное
представление.
Летом 1929 года он познакомился с нашей Марикой и влюбился в нее. Как-то
вечером он приехал за ней. Она собрала свой незамысловатый багаж. Мне было грустно.
Маруся плакала, стоя у окна.
48
Ермолинский прожил с Марикой 27 лет, что не помешало ему в этих же
воспоминаниях походя упомянуть о ней, как об „очень милой девушке из Тбилиси", не
удостоив (это после двадцати-то семи лет совместной жизни!) даже назвать ее своей
бывшей женой.
Жаль, что для мемуаристов не существует специальных тестов, определяющих
правдивость и искренность автора. Плохо пришлось бы Ермолинскому перед детектором
лжи. Я оставляю в стороне все его экскурсы в психологию: о многом он даже и не
подозревает, хотя и претендует на роль конфидента М.А.Булгакова, который, кстати,
никакого особого расположения к Ермолинскому не питал, а дружил с Марикой.
Об этом свидетельствуют хотя бы записки, оставшиеся от тех лет. Передо мной
конверт, на нем написано рукой М.А.: „Марике Артемьевне для Любани" (не „другу"
Сергею, а Марике).
А вот более поздняя записка от 5 февраля 1933 г.
„Любаня, я заходил к Марике в обеденное время (5 1/2), но, очевидно, у них что-то
случилось — в окнах темно и только таксы лают. Целую тебя. М."
И в других памятках никогда никакого упоминания о Сергее Ермолинском. Прочтя
этот „опус" в журнале „Те-
91
атр", к сожалению, бойко написанный, много раз поражаешься беспринципности
автора. В мое намерение не входит опровергать по пунктам Ермолинского, все его
инсинуации и подтасовки, но кое-что сказать все же нужно. Хотя воспоминания его
забиты цитатами (Мандельштам, дважды — Герцен, М.Пришвин, Хемингуэй, Заболоцкий,
П.Вяземский, Гоголь, Пушкин, Грибоедов, П.Миримский), я все-таки добавлю еще одну
цитату из „Горя от ума": „Здесь все есть, коли нет обмана". Есть обман! Да еще какой.
Начать с авторской установки. Первое место занимает сам Ермолинский, второе — так и
