теперь с папой на тахте. Так что меня нет.
Увожаемые и любящие коты.
Котенок Аншлаг был подарен нашим хорошим знакомым Строиским. У них он
подрос, похорошел и неожиданно родил котят, за что был разжалован из Аншлага в
Зюньку.
62
На обложке книжки „Муки-Маки" изображен Михаил Афанасьевич в трансе: кошки
мешают ему творить. Он сочиняет „Багровый остров".
А вот еще там же один маленький портрет Михаила Афанасьевича. Он в пальто, в
шляпе, с охапкой дров (у нас печное отопление), но зато в монокле. Понятно, что
карикатура высмеивает это его увлечение. Ох, уж этот монокль! Зачастую он вызывал
озлобление, и некоторые склонны даже были рассматривать его как признак
ниспровержения революции.
В это же время мы оба попали в детскую книжку Маяковского „История Власа,
лентяя и лоботряса" в иллюстрациях той же Н.А.Ушаковой.
Полюбуйтесь: вот мы какие, родители Власа. М.А. ворчал, что некрасивый.
К сожалению пропала или уничтожена книжка Гастона Леру „Человек, который
возвратился издалека" в переводе Мовшензона. Н.А.Ушакова рисовала цветными
карандашами прямо по печатному тексту, который приблизительно звучал так: „По утрам
граф и графиня выходили на крыльцо своего замка. Графиня ласкала своих борзых..."
(Граф — М.А., графиня — я).
Остроумные комментарии от имени переводчика написал Коля Лямин. А страшные
места?
Синим карандашом была изображена костлявая рука привидения, сжимающая
фитиль зажженной свечи.
„Любочка и Мака! Этого на ночь не читывайте!"
Это было такое веселое талантливое озорство. Я до сих пор огорчаюсь, что какие-
то злые руки погубили эту книжку.
В книжке „Муки-Маки" изображена разрисованная печь: это я старалась. Мне
хотелось, чтобы походило на старинные изразцы. Видно, это и пленило проходившего
как-то мимо нашей открытой двери жильца нашего дома — наборщика.
— У вас очень уютно, как в пещере, — сказал он и попросил поехать с ним в
магазин и помочь ему выбрать обои для комнаты. Я согласилась. Михаил Афанасьевич
только ухмылялся. В Пассаже нам показывали хорошие образцы, гладкие, добротные,
но мой спутник приуныл
63
и погрузился уже в самостоятельное созерцание развешанных по стенам
образчиков. И вдруг лицо его просветлело.
— Я нашел, — сказал он, сияя. — Вы уж извините. Мне как страстному рыболову
