— Хочешь, побожусь? Ведь им деваться-то некуда, священник всемогущ. Если отец, муж или брат мешают, он отправит их куда подальше, и все в порядке! И все же одну дуру мы встретили, она, кажется, невеста Басилио. Знаешь его? Вот болван! Выбрать в невесты девку, которая по-испански ни словечка не знает и за душой у нее ни гроша — в прислугах живет! Дикая — не подступись, но хороша… Отец Каморра как-то ночью отколотил палкой двух пентюхов за то, что устроили ей серенаду. Чуть их не убил! А она по-прежнему дичится! Да не отвертится, дудки, пойдет по той же дорожке, что и все!
Хуанито Пелаэс прямо покатывался от хохота, словно все это было невероятно забавно. Пласидо смотрел на него исподлобья.
— Слушай, а что вчера объяснял преподаватель? — спросил Хуанито, вспомнив наконец о занятиях.
— Вчера мы не учились.
— Вот как! А позавчера?
— Да ты что? Ведь был четверг!
— Верно! Какой я дурень! Знаешь, Пласидо, я что-то стал глупеть! А в среду?
— В среду? Постой-ка… В среду шел дождь.
— Чудесно! А во вторник?
— Во вторник был день рождения профессора, мы ходили его поздравлять, понесли букет цветов, был оркестр, подарки…
— Ах, черт! — поморщился Хуанито. — А я и запамятовал. Вот дурень-то! Слушай, а он обо мне спрашивал?
Пенитенте пожал плечами.
— Не знаю… Но ему вручили список поздравлявших.
— Ах, черт!.. Ну, а в понедельник что было?
— Понедельник был первый день занятий, профессор проверил список и задал урок о зеркалах. Вот, смотри, от сих и до сих выучить на память, слово в слово… Этот параграф пропустить, и еще вот этот!
Он водил пальцем по страницам «Физики» Рамоса, показывая, что задано, как вдруг книжка взлетела в воздух — это Хуанито ударил его по руке снизу вверх.
— Хватит, плюнь ты на уроки, давай устроим себе «мостик»!
«Мостиком» манильские студенты называют день между двумя праздниками. По желанию студентов его тоже объявляют праздничным.
— Ну, знаешь, ты и вправду совсем одурел! — разъярился Пласидо и бросился подбирать книгу и листки бумаги.
— Давай устроим себе «мостик»! — твердил свое Хуанито.
Пласидо не соглашался; из-за них двоих занятия для полутораста учащихся не отменят, и если они не явятся — может здорово влететь. Он помнил, ценой каких хлопот и лишений мать содержала его в Маниле, отказывая себе во всем.
В это время они прошли ворота святого Доминика.
— Да, вспомнил! — воскликнул вдруг Хуанито, глядя на площадь перед бывшим зданием таможни. — Ты знаешь, мне поручили собирать взносы?
