Видела я его, как он по тальникам шарился, видела и в другой раз: повел его поселенец Федот Безматерных в кедрачи за Большую Нестерову. Оба, говорит, - на лыжах, с ружьями".
Глафира Савельевна замолчала, как-то не очень натурально закашляла, вытирая губы платочком. Горбякову показалось, что она делает это нарочно, давая ему возможность обдумать происшедшее.
- Ну, ну, Глаша! Что же дальше? - веселым тоном спросил Горбяков, прохаживаясь по комнате и покуривая трубку.
- А все последующее, Федя, можешь представить:
Вонифатий пришел домой и начал, конечно, советоваться: не сказать ли, мол, уряднику? Может быть, баба-то не зря болтанула. Может быть, вроде проверочку ему решили устроить? Тут же, говорит, в Нарыме у жандармерии в каждой деревне по пятку тайных агентов имеется.
- В этом Вонифатий Гаврилыч прав, абсолютно прав. Агентов более чем предостаточно. Но бабу зря он подозревает. Убеди его, Глаша, в этом. Наплела она от усердия, в исповедальном приступе. Так часто случается с психопатическими типами. Я ходил с Федотом Федотычем на лыжах. Охотились мы на косачей в кедрачах за Большой Нестеровой. Тоже сказанула: беглец!
- Видишь, вон как! - воскликнула Глафира Савельевна, но по выражению ее глаз Горбяков понял, что она не очень верит ему. - И все-таки, Федя, я решила сообщить тебе. Если беглец в самом деле на твоем попечении, поостерегся бы ты с ним, - продолжала Глафира Савельевна, понижая свой звонкий голос.
- Спасибо тебе, Глаша, но только откровенно тебе говорю: никакого отношения к беглецам не имею. Ты ведь сама знаешь, что работы у меня и без этого по горло, а ссыльные бегут чуть не каждый день. А тот осенний беглец из Нарыма наверняка уже до городов добрался. Неужели бы он все сидел здесь, под Парабелью?! - Горбяков ловко крутанулся на каблуке ботинка, лихо щелкнув пальцами, меняя тон, сказал: - А ну их всех к богу, Глаша, и беглецов, и полицейских!
Скажи лучше, как живешь-то? Давно что-то не слыхать, не видать тебя.
- К именинам Вонифатия готовлюсь, Федя. Надеюсь, не обойдешь его своим вниманием?
- Ну что ты, как же можно! А когда, если не секрет?
- В воскресенье. В два часа пополудни. Не забудь.
Ну а если забудешь, напомню. Так и знай. Без тебя и за стол не сядем.
- А гостей будет много, Глаша?
- Больших гостей, Федя, ждем. Хоть пока это тайна, а волнуемся страшно, особенно Вонифатий. Архиерея сюда нелегкая несет. А разъезжает он, говорят, не один. Вместе с ним едет исправник. И его придется пригласить. Из Колпашевой Вонифатий весточку получил.
