А вместо них ты из Москвы
Проник в тропические страны.
«Алжирия» – Алжир и ты,
Тунис, Марокко и Сахара,
А из-под каменной плиты
Глазищ змеиных злая пара.
Над Нигером, где сквозь листву
Пальм и бананов жжёт светило,
Ты любовался наяву
Зубастой пастью крокодила.
Под пальмой завтрак. Шум и смех.
Еда – кокосовый орех
(Тут не закажешь расстегаи!),
А музыка – кричат за всех
И какаду, и попугаи.
Вот Гана. Сноп лучей, как дождь.
И не в цилиндре, не во фраке,
В столицу мчится дикий вождь,
Весь в перьях, в чёрном кадильяке.
В татуировке без штанов,
Он людоедством не наскучил,
При встрече он без лишних слов
Посла германского «прищучил».
Гвинея. В зданьях Кона-Кри,
Где негры вежливы и добры,
К тебе ползут, не две, не три,
А всей семьёй с визитом кобры.
Деревня. Хижины. Салют.
В руках и копья и бананы.
В честь русских негры дружно бьют
В тарелки, бубны, барабаны.
Да здравствует и пусть живёт
Среди путей и бездорожий
Чудесной Африки народ
Свободный, бодрый, чернокожий.
Пусть трудится, но для себя,
Поёт, смеётся, пляшет танец.
Остаток гривы теребя,
Так пишет дядя-Лев, любя,
Тебе, племянник-африканец.
Ты только во сне навещаешь меня,
Мне ночью – прозренье, а днём – западня.
Сижу и молчу на пустом берегу,
Кручусь, как слепой, в безысходном кругу.
Я неба и моря не вижу теперь,
В зелёное царство захлопнулась дверь.
Дорога иль бездна лежит предо мной!
Не вижу, не вижу дороги земной.
А там, на распутье надежд и обид
Угасшей звездой моё счастье лежит.
Трава на могиле тихонько растёт,
Меж листьями вяза синица поёт.
Не стоит искать, ни к кому не примкнуть.
К тебе лишь мой звёздный единственный путь.
Мне мечталось жить на свете —
Всем дарить свою улыбку,
Мне поймать хотелось в сети
Золотую чудо-рыбку.
Я мечтал о Белом море
В пору северного лета.
О прохладе, о просторе,
О прогулках до рассвета.
Соловецкая природа!
Там по вёснам – будто шутка —
От заката до восхода
Нет ночного промежутка.
В небе беглый блеск свечений,
Я лечу мечтой тугою
В царство северных оленей
За архангельской тайгою.
Не стрелой лечу, а чайкой
И кружусь над Белым морем,
Не бренчу я балалайкой —
Плачу безутешным горем.
Край таёжный, я тоскую,
Ты во власти злого змея,
Красоту твою живую
Жгут и рубят не жалея.
Гибнут, падают без меры
Все звериные породы,
Их изводят браконьеры —
Истребители природы.
