Упавшие зерна. Бегущие ландыши | страница 14



Вспыхнув, погасло. Вблизи – никого.
Может, вот так и в раю.
Я постоял у креста твоего,
Надпись читая твою.
Было на сердце легко у меня
И почему-то тепло.
Не было больше лучей и огня,
Сумрак раскинул крыло.
Ветер по веткам бежал, на ходу
Снежный наряд теребя.
Милая, здесь я тебя не найду,
Там нагляжусь на тебя!

1 января 1958 года

* * *
Мы все уйдем, кто раньше, кто поздней,
Но избранные будут жить в твореньях,
Незримые, но вечно молодые,
Как Лермонтов, как Пушкин, как Толстой.
Душа бессмертна в музыке, в стихах,
И в живописи, и в прекрасных зданьях,
В скульптуре и в поступках благородных,
И в тех делах, что мы зовем Добром.
О, милая, как мне забыть тебя!
О, милая, как мне тебя не помнить!
Твоя душа живет, как белый голубь,
В твоих стихах и доброте твоей.

5 марта 1958 года

РЯБИНА
Сентябрьский вспоминаю ясный день,
На синем небе облако, как льдина,
Большой овраг, и сырость в нем и тень,
А на ветвях созревшая рябина.
Поля пусты и колки, а вдали
Лесов желтевших умирала сила,
И мы с тобой в прохладу их вошли
И вдруг рябина нас остановила.
Я влез на ствол, а ты внизу была,
Бросал тебе я гроздья прямо в руки,
Сияло солнце, тишина плыла,
Не знали мы ни горести, ни скуки.
Лучами сверху вся озарена,
Смеялась ты, и я в ответ смеялся,
Спускалась к нам небес голубизна
И таяла, прозрачно-холодна.
Тот день осенний в памяти остался.

29 августа 1958 года

КРОВЬЮ СЕРДЦА
Две тени милые – два данные судьбой
Мне ангела во дни былые!
Пушкин
Мать и жена мне были две стихии,
Два света вечно близких мне.
Горю в огне, зову их в дни глухие,
Их тени вижу в звездной тишине.
Я счастье их тепла забыть не в силах,
До дна не выпью вечной их любви,
Трава на ранних их могилах
Блестит от слёз, обагрена в крови.
В простор земли пути мне были милы,
Природой исцелен, судьбой гоним,
Я памяти отдам все силы,
Пылающее сердце – только им.
Я славлю их за то, что обе были
Сияньем на моем пути,
К ним рвется дух и слёзы не остыли,
Но как мне одному свой путь дойти!

6 декабря 1959 года

ПРОРОК

Борису Пастернаку

Он встал один за всю страну,
Чтоб вновь огонь похитить с неба,
Он бросил громы в тишину
Страны без музыки и хлеба.
Его распяли и сожгли,
Но дух его не побороли
И, опозорясь, отошли,
А он был выше этой боли.

1960

ПЛЕМЯННИКУ-ГЕОГРАФУ*
Со львом ты с детства был знаком
И жил с ним рядом по соседству,
И от Жюль Верна знал о том,
Что негры склонны к людоедству.
Во дни мальчишеских услад
Ты с берегов родной «Канавы»
Ходил в московский зоосад,
Где крокодилы и удавы.
Грустили там в неволе львы,
Слоны, гиены, обезьяны,