Иногда он на полном серьезе цитирует библейские заповеди:
– Не убий. Клево! Как мыслишь, может, мне стоит кого-нибудь пришить?
– Конечно. У меня есть с десяток претендентов на роль потенциальной жертвы.
– Неа. Мне нужна только одна, ради чистоты эксперимента. Остается выбрать, как ловчее провернуть и не попасться.
Он уже один раз украл, насколько я помню – упаковку женских прокладок. Одну из них расковырял и долго медитировал над ней, как над великой реликвией. Остальными пользуется вместо закладок в учебниках.
Прелюбодействовал. Думаю, что вовсе не один раз, но распространяться на эту тему считает неэтичным.
Демонстративно возжелал жену ближнего своего, разыграв обалденный спектакль с пением под окнами, с томными стонами при встрече, с прочувствованными любовными письмами, с единственным поцелуем в булочной.
– Как мальчик мучается, – тревожилась жена ближнего. – Совсем отощал и круги такие под глазами.
За краденый поцелуй Танго незамедлительно получил в табло.
Ближним оказался сосед, килограммов сто пятьдесят живого веса. Не мог полегче найти. А жена соседская – та совершенно обалдела от мысли, что может заинтересовать кого-то кроме мужа. Который влюбился в нее лет пятнадцать назад. Наверное, и тогда она была не лучше чем сейчас. Теперь при встрече она робко прячется на всякий пожарный, а Танго уже и забыл про ту историю.
Следующую заповедь Танго атаковал с трудом. «Не создай себе кумира». По-моему, заминка произошла потому, что для него имеется единственный кумир. Он сам. Но он и тут выкрутился. Вспомнил про Лиса из «Маленького принца». Лис ему показался вполне достойным кумирования. Теперь таскается в зоопарк. Пристроился добровольным уборщиком лисячей клетки. Ждет, когда животное к нему привыкнет.
– Подлая скотина. Никакого уважения к высокой идее. Вот если бы я его кормил, шансы бы увеличились. А так – срет, сволочь, как слон, и шугается от одного моего вида.
С запретом произносить без необходимости имя Господа Танго справился легко. Он теперь чаще чертыхается. Но потом обязательно извиняется перед Господом.
Местные бабки считают Танго убогоньким, но верующим, что его страшно злит. О чем он не перестает сообщать бабкам. Которые неизменно крестят его вслед пятнистыми перстами.
– А как быть с «почитай мать и отца»? Отца нет и, возможно, не было, хоть это противоречит природе. Думаю, он был казах или киргиз, иначе в кого у меня такие черные прямые волосы? Мать даже садировать невозможно. Она самосадирующееся существо. Да и с заповедью про лжесвидетельство как-то нехорошо получилось.
