Гуюк аккуратно опустил ведро. Дорегене – женщина крупная. Казалось, маленькую купальню она занимает целиком.
– Мама, если ты желаешь меня видеть, я быстро домоюсь и оденусь.
Взгляд Дорегене упал на кровавые потеки на полу, Гуюк заметил это и потупился. Затем взял ведро и наполнил его красноватой водой из ванны. У дворца собственная дренажная система. Цзиньские умельцы сделали ее из особых огнестойких плит. Стоит вытащить пробку, и уличающая Гуюка вода тайно от всех смешается с экскрементами и кухонными помоями. Около Каракорума есть канал; в него, по мнению ханского сына, и выходил дренаж. Ну, или в яму какую-нибудь… Подробности Гуюк не знал и знать не хотел.
– Что ты наделал? – воскликнула Дорегене. Мертвенно-бледная, она нагнулась и подняла грязную, мятую рубаху сына.
– То, что должен был сделать, – ответил Гуюк; он замерз и совершенно не желал отвечать на вопросы. – Тебя это не касается. Грязную одежду сожгут. – Поднял ведро, но потом решил: хватит с него материнского внимания. Ополоснулся и вышел из ванны. – Я велел приготовить мне чистую одежду. Она уже должна лежать в зале для собраний. Если ты не намерена весь день стоять здесь и глазеть на меня, может, принесешь мне одежду?
Дорегене не шевельнулась.
– Ты мой сын, Гуюк. Я старалась защитить тебя, окружить союзниками. Сегодня ночью львиная доля моих стараний пошла насмарку, верно? Думаешь, я не знаю, что сюда приглашали Очира? И что никто не видел, как он выходит из дворца? Неужели ты так глуп, Гуюк?
– Так ты за мной следила, – проговорил ее сын. Хотелось казаться самоуверенным и беззаботным, но он дрожал все сильнее.
– Меня касается все происходящее в Каракоруме. Я должна знать о каждом соглашении, каждом споре, каждой ошибке вроде той, что ты сегодня совершил.
Гуюк бросил притворяться: надменное неодобрение матери раздражало неимоверно.
– Мама, Очир ни за что не поддержал бы меня. Он для нас небольшая потеря, а его исчезновение может со временем и пользу принести.
– Ты вправду так думаешь? – осведомилась Дорегене. – Считаешь, что ты помог мне? Неужели я вырастила глупца? Его семья и друзья непременно прознают, что Очир пришел к тебе безоружным и исчез.
– Тело не найдут, и они подумают…
– Подумают – и поймут правду, Гуюк! Что тебе нельзя доверять. Что даже для представителей нашего народа статус гостя не гарантирует безопасность. Что ты дикарь, способный убить человека, который пил чай в твоем доме.
Разгневанная Дорегене вышла из купальни. Гуюк едва успел обдумать слова матери, а она уже вернулась, сунула ему сухие вещи и продолжила:
