— Все. Я пошла спать, а то завтра мешки будут под глазами, а мне не нужны никакие мешки, — решительно сказала подруга, и мы попрощались.
Я положила нагретую от разговора трубку и встала с табуретки. Покрутила шеей, подергала плечами, убрала со стола и призадумалась — лезть в ванну, или обойтись бодрящим душем. Телефон зазвонил снова.
— Да? — я с легким недоумением покосилась на часы — время перевалило за половину одиннадцатого.
— Здравствуй, Нина. Надеюсь, я не слишком поздно тебя беспокою? — светски осведомилась моя бывшая свекровь. Я чуть отодвинула трубку от лица и сделала два быстрых вдоха.
— Добрый вечер, Нона Станиславовна, — поздоровалась я. — Нисколько не поздно, не волнуйтесь. Как вы поживаете? Все ли благополучно?
— Это что, сарказм? — с прохладцей уточнила свекровь.
— Что вы, — усмехнулась я. — Это искренний интерес.
— Как-то не очень похоже, Нина, потренируйся на досуге. — Ехидно ответила свекровь.
— И все же, Нона Станиславовна, как ваше здоровье?
— По-всякому, — грустно ответила она. — Но пациент скорее жив, чем мертв.
— Как папа?
— Нормально, — усмехнулась Нона Станиславовна. Пауза стала затягиваться. Я переступила ногами и не спеша пошла в зал. Щелкнула выключателем. — По какому поводу, я, собственно, звоню, Нина.
— Да? — ничего особо приятного я не ждала, и ожидания мои оправдались в полной мере.
— В эту субботу у меня намечается небольшой юбилей.
— Я помню, — согласилась я и покосилась на шкаф. На шкафу громоздилась массивная коробка — подарок.
— Это приятно. Но мне будет приятно вдвойне, если ты придешь на празднование моего дня рождения.
— Ох, — вырвалось у меня, и я потерла лоб. — Нона Станиславовна, я не уверена, что это… прилично. — Выдавила я и зажмурилась.
— Неприлично, говоришь, — усмехнулась свекровь и я как вживую представила себе тонкие губы, поджатые желчно и неодобрительно. — Неприлично изменять жене в собственном доме, а потом тащить эту юную прошмандовку знакомить с матерью. Так что у тебя представление о приличиях очень скучное, Нина.
— Нона Станиславовна, — устало сказала я. — Если вы хотите с помощью меня что-то объяснить Косте, то боюсь, что это бесполезно. А для меня еще и болезненно.
— Нет, Нина, я не стала бы так с тобой поступать, — негромко ответила она. — Что ты, девочка. Я просто хочу, чтобы в день моего шестидесятилетия ты была рядом со мной.
— Я буду. Конечно, буду, Нона Станиславовна. — Я криво улыбнулась своему отражению в полировке. — Скажите, где и во сколько.
