Александр Пантелеймонович с воодушевлением начал рассказывать о Словакии. В заключение спросил:
— Так пойдешь ко мне? Разведчиком, ну и радистом, как на Висле. Я получил приказ сформировать новую десантную группу.
Небольшие, глубоко посаженные глаза майора настороженно следили за выражением молодого лица. Подумав, Нестор ответил:
— Что ж, это по мне.
— Я так и ожидал! — удовлетворенно кивнул Зорич. — Значит, еще попартизаним…
Вот о чем вспомнил Нестор, глядя в окно самолета, за которым стлалась октябрьская ночь сорок четвертого года.
Вдруг самолет сделал вираж, и Нестор увидел сигнальные огни аэродрома. Все разом заговорили.
Первым по приставной лестнице спустился на землю майор. В просвете дверей вдали маячил силуэт двухэтажного здания, к самолету бежали словаки, и кто-то уже обнимался с майором, слышны были слова привета и дружбы.
Неделю спустя после высадки десантной группы майор Зорич рапортовал по радио в Украинский штаб партизанского движения, что созданный им отряд готов к выполнению боевого задания.
Это был один из многих партизанских отрядов, рожденных в ту пору в горах Словакии. Но ему предстояло еще прорваться через фронт немецких войск, упорно стремившихся к центру Словацкого повстанческого района — Банска-Бистрице.
Отряд Зорича формировался в небольшом селении Старе Горы, единственная улица которого была словно прорублена в горе и тянулась километра полтора. Вдоль улицы белели под красными шапками крестьянские Дома — сто или сто пятьдесят, и все из белого известняка.
Село пересекала бурная речушка, мчавшая свои воды в. тени ажурной зелени летом и под тонким ледком- зимой. Деревья еще не облетели, и ветви в золотом уборе ниспадали до самой воды.
И вот нужно уходить из Старе Горы. Грустно расставаться с хозяевами, с девушками, с которыми плясали по вечерам в корчме, и с новыми друзьями из Банска-Бистрицы. Особенно тепло отзывался Зорич о надпоручике Чехословацкой армады Вильяме Брунчике. На прощание тот передал Зоричу тридцать винтовок и десять пистолетов — настоящий клад для партизан. Но сам остался со своей ротой в Банска-Бистрице. Командующий Чехословацкой армадой не признавал партизанской тактики и не собирался уходить в горы.
— Вы не потеряли адреса жены? — беспокоился Брунчик, когда прощался с Зоричем. — О, к ней вы можете обратиться за помощью в любую минуту. Терезия — большая патриотка. Мой привет ей и любовь!
Жена Брунчика жила в Нитре, но город уже находился в руках немцев.
