Сэм сдавленно всхлипнула.
— Мужайтесь, — решительно проговорил отец Марко. — Мы — не покойники.
— Да, у нас имеется аварийный запас энергии, — согласилась Лона. — Он позволит рециклировать воздух еще какое-то время. Солнце согреет нас, если мы закроем иллюминаторы в дальнем конце кабины. И еще у нас есть парочка недельных пайков.
— А энергии хватит на то же время? — спросила Сэм. Голос ее прозвучал глухо, испуганно.
Лона молчала.
— Хватит, если мы не будем много трепаться и обойдемся без света, — отозвался Вайти. — Ну и, конечно, лететь мы теперь больше никуда не сможем.
Отец Марко удивленно крякнул.
— Вот не знал, что вы что-то смыслите в физике.
— До того как я стал бардом, я был инженером, — сообщил Вайти, и Дар просто-таки услышал его ухмылку. — Кто бы еще сумел уловить столько смысла в этой цивилизации, чтобы облечь его в стихи и положить на музыку? Но еще я игрок.
Дар почувствовал, как его опасения перерастают в ужас.
— И какую же игру вы задумали? — опасливо поинтересовался отец Марко.
— Ну… мы к помощи добраться не можем, — глубокомысленно проговорил Вайти. — Значит, надо сделать так, чтобы она добралась к нам.
Дар прокашлялся, и от звука собственного голоса ему снова стало страшновато.
— Вы говорите о сигнале бедствия.
— Тогда у нас появится хоть маленький шанс, — отозвался Вайти. — А иначе нам конец — если только вы не сотворите какое-нибудь чудо, святой отец.
— Боюсь, мои связи так далеко не простираются, — чуть удивленно проговорил священник. — Даже если бы до нас добрался сам святой Видикон, мы должны были бы протянуть ему какую-нибудь рукоятку, за которую он мог бы схватиться, то есть совершить некое действие, благодаря которому мы попали бы в круг счастливых совпадений.
— И сколько энергии у нас уйдет на сигнал бедствия? — спросил Дар, страшась ответа.
— Для того чтобы подать сигнал такой силы, чтобы от него действительно была польза, придется вложить в него половину имеющейся у нас энергии, — ответила Лона.
— Значит, недельный запас, — резюмировал Дар и облизнул пересохшие губы. — Значит, у нас всего неделя на то, чтобы кто-нибудь нас услышал и добрался сюда.
Все молчали.
«Неделя! — вопил внутренний голос Дара. — Жить всего неделю осталось! А я еще никогда никого не любил!»
— Но выбора у нас практически нет, верно? — негромко проговорила Сэм.
Ответом ей было молчание.
Тогда Сэм решительно подняла спинку кресла и склонилась к переговорному устройству.
— Ладно. Так в каком виде будем подавать сигнал?
