Ошеломлённая Света поражённо уставилась на то, как под ударами тёмный ковер обретает плоть и дробится на мелкие кусочки серости, которые свою очередь мелко подрагивают и рассыпаются в ничто. Она встряхнулась, подцепила свою трэкинговую палку и метнулась на помощь подруге. И с первым же взмахом поняла, что в отличие от Оксаны её удары не оказывают на серый круг никакого действия: палка проходила насквозь, глухо ударяясь о камни. А сам вал, довольный поданным обедом, жадно тянулся к неосторожно стоявшей у края девушке.
Света отпрыгнула. Она посветила на Оксану – та продолжала систематически истреблять ползущую мерзость, сопровождая каждый удар криком. До Светы постепенно дошло, что дело тут в воплях, этом тоненьком пронзительном вое, от которого ноют зубы и трясётся всё внутри. Она попробовала было подражать подруге, но не смогла: её более низкий голос просто не в состоянии был производить столь тонкий писк. Тем временем Оксана с храбростью разъярённой мыши носилась по кругу, колотя палкой, и постепенно окружавшая тёмная серость стала исчезать.
Света застыла столбом, молясь про себя, чтобы подруга не перестала кричать и не сорвала голос.
И будто сглазила. Оксана вдруг поперхнулась, и пронзительный писк сменился каким-то шипеньем, похожим на змеиное. Девушка завертела головой, похоже, только сейчас заметила Свету, и метнулась к ней с поднятой палкой. Света невольно втянула голову в плечи, ожидая удара, и вскинула руки.
– Это я! – выкрикнула она, и посветила фонарём себе в лицо.
Оксана замерла, потом медленно опустила трэкинговую палку. Она тяжело дышала, плечи и руки дрожали.
Света шагнула к подруге – ноги тряслись под стать Оксаниным – и обняла, ласково поглаживая по плечу.
– Всё-всё, – пробормотала она успокаивающе. – Ты молодец. Всё кончилось.
Она осветила место ночлега: никаких признаков тёмного вала, никаких щупалец, ничего, только обычная каменистая площадка с редкой травой. Не то Оксана действительно полностью изничтожила незваных гостей, не то уцелевшие просто сбежали, устрашившись девичьей ярости.
Света выругала себя за неуместный сарказм, хотя с другой стороны, пока просто ничего не оставалось, кроме как бодриться и делать вид, что всё в порядке.
– Ч-что это б-было, – заикаясь, поинтересовалась Оксана, зубы у неё явственно постукивали.
Света пожала плечами.
– Ходилка, – сказала она.
– К-кто?
– Ходилка. Я его так назвала, он прошлой ночью в сарай лез.
Даже в отсветах фонаря было видно, как глаза у Оксаны делаются большими и круглыми.
