– Так быть и должно. Мы сильнее, мы вас защищаем.
– Дальше-то – хуже. По больнице знаю. Мы выносливее, стариками мужчины попадают в полную зависимость от нас. Ничего не могут.
– Мы сильнее, – снова повторил Кирилл. – Сила, конечно, очень важна для руководства.
Валерий Семенович искренне веселился:
– Сила уменьшает беспокойство. Правда, Кира? Чего беспокоиться, если ты силен и ловок?
– Конечно. Зачем беспокойство, Валерий Семенович? От силы, конечно, спокойнее.
Валерий Семенович совсем уж развеселился:
– А беспокойство – толчок для мозга. Вот Нарциссовна соображает, потому как кровь часто льет, волнуется. У сильных и ловких мозг успокаивается.
– Потому-то мы, женщины, и решаем все, в конце концов. Устала я от этого.
– Ну да! Вы-то, Валерий Семенович, конечно, сами здоровый, спортом занимаетесь. – Вроде бы и зависть какая-то у Кирилла проклюнулась.
– Я от природы здоров. Для радости нутряной побегать могу, руками помахать. Спорт возвращает нас к прямому соревнованию рук и ног, без участия мозгов.
– Соревнование – это хорошо, повышает реакцию, а реакция без мозгов не бывает. И женщины, конечно, любят ловких, сильных, с реакцией. За самок все животные силой боролись. – Кирилл с довольным видом оглядел стоявших рядом женщин.
Лариса засмеялась. Что-то сегодня слишком часто она смеется.
– Правильно, Кирилл. А мы – люди.
– Я вам скажу, что интеллигенты вообразили в себе комплекс физической неполноценности и думают восполнять недостаток спортом. – У этой собеседницы, видно, какое-то личное негативное отношение к спорту, а может, к спорту только интеллигентов.
Валерий Семенович пошел еще дальше:
– И сексуальном отношении мозговитый не уступит мышечному.
– Это уж не вам судить, Валерий Семенович. – Лариса покачала перед его носом пальцем – вправо-влево, вправо-влево.
– Не мне. Да и не вам: соображаете всегда поверхностно, но судите быстро.
– А себя ты, Валера, к какому типу относишь?
– Мышечный, мышечный. В крайнем случае, гармоничный. Жизнь покажет.
– Покажет, покажет… – И Лариса пошла навстречу появившемуся Станиславу.
– Доброе утро. Что дома? Все в порядке?
– Доброе. Все. Как спалось, как гулялось?
– Как спалось, так и гулялось.
– Устала, Ларисонька? Я поесть притащил, мама приготовила. – Он похлопал по сумке, висящей через плечо.
– Сохранился бы ты таким до вечера.
– Зануда. Ты ж теряешь чувство меры.
– А черт его знает, Стас, устала, наверное. Хочу покоя и дома.
Станислав Романович сначала неуловимо, а потом и явно переменился.
