– И что сделали?
– Отросток убрали. Как мог, залатал купол и подшил его к брюшине, а то ненадежно было. Потом часа два протирал, полоскал, промывал живот. Поставил дренажи в четырех местах. А теперь в вены лью все, что могу. Спасибо реаниматорам из центра. Возим кровь туда на анализы: солевой баланс наша лаборатория не определяет.
– Плохая лаборатория.
– У нас теперь районная лаборатория, централизованная – только хуже стало. А в центре реанимационном нам делают, приезжают. Балансируем солями – то это льем, то другое. Сами увидите – все записано.
– Я не уверен, что могу вам чем-нибудь помочь; но знаете, родственники волнуются, естественно, просили – я и приехал.
– Да что вы, Захар Борисович, я так рад, что вы приехали. Вместе подумаем. Может, что подскажете? Четырнадцать лет! Вот посмотрите ее анализы на сегодняшний день.
Захар Борисович приблизительно такого же возраста, как и Мишкин, даже почти такого же роста и тоже очень удачливый хирург, но оперировал чуть меньше, ведь ему пришлось тратить время на аспирантство, на ублажение своего научного руководства, на написание сначала кандидатской диссертации, потом докторской. Сейчас он доктор наук, профессор, и родственники девочки пригласили его на консультацию. Профессор взял историю болезни в руки и стал ее листать.
Мишкин сидел рядом и курил. Впечатление было, что он ни о чем, кроме сигареты, не думал и смотрел только на дым.
Временами он захватывал подбородок большим и указательным пальцами, потирал его, а потом смотрел на пальцы, будто отросшие на подбородке волосы могут остаться на руках. Досадливо поморщился – вспомнил Галину забывчивость. «Ежедневно сюда приезжает. Ну, спасибо, помогает нам с девочкой. Но бритву-то мне можно привезти! Безобразная забывчивость. Что ж мне, оперировать бороду, что ли!»
Он опустил голову на руки, прикрыл на минутку глаза и потер веки.
– А здесь, Захар Борисович, на этом листе, – что мы лили и сколько.
– Вижу. Пойдемте, посмотрим девочку. Потом думать начнем. – И, сделав вид, что они еще не думали, вышли из кабинета.
Смешно было смотреть на них сзади, когда присоединились и другие врачи отделения. Впереди двигались почти двухметровые два ферзя, а сзади пешки обычного размера. Кто! что! ими двигает?
После общей дискуссии в ординаторской зашли опять в кабинет к Мишкину.
– Ну, конечно же, что я вам посоветую, Евгений Львович? Все правильно. Конечно, если бы вы могли достать аминазол и интралипид, это сильно бы поддержало ее силы. Не ест же ничего. В данном случае это было бы очень полезно.
