Валентину встретили на автобусной остановке.
— Здравствуй, Валечка. Спасибо, родная моя. Все твои телеграммы получила. Очень я рада за тебя. Рада, что ты умница, отличница, рада, что приехала, — обнимая, говорила Зоя Александровна. Ее широкое, почти безбровое лицо, голубовато-серые глаза были озарены по-матерински доброй и счастливой улыбкой. — А ну-ка, ребята, берите чемодан, — обратилась она к двум паренькам, пришедшим с ней к автобусу.
Почти все воспитанники детского дома уехали на лето в лагерь, а на зимних квартирах теперь хозяйничали плотники, штукатуры, печники. Строителям помогали ребята из старших групп. Зоя Александровна вернулась из лагеря, чтобы посмотреть, как идет ремонт, но главное — ей самой хотелось встретить Валентину, свою любимицу.
— Ты посмотри, отец, кто к нам приехал! — сказала она, вводя гостью в небольшой флигелек, стоявший в глубине детдомовского двора.
— Валя! — радостно крикнул хозяин. — Подходи, подходи. Дай-ка я посмотрю на тебя, красавица.
Валентина подбежала к нему, прижалась щекой к его колючей щеке.
— Здравствуйте, дядя Гриша!
— Ставь, мать, на стол вина заморские, закуски царские. Пировать будем по случаю приезда будущего министра просвещения, — весело говорил он.
Дядя Гриша был общим любимцем ребят. Валентина хорошо помнит, как весной 1944 года его привезли без ног из какого-то далекого госпиталя.
Перед войной Григорий Иванович Викторов окончил физкультурный институт. Тогда он был сильным, ловким парнем — знаменитым в городе волейболистом и чемпионом по прыжкам в высоту. С первого дня Отечественной войны Григорий Иванович ушел на фронт. И куда только ни бросала его суровая солдатская судьба. На его широкой груди уже не осталось места для орденов и медалей.
Однажды, возвращаясь из немецкого тыла с захваченным «языком», Григорий Иванович подорвался на мине.
Боевые друзья-разведчики принесли раненого командира на полковой медицинский пункт. Военные врачи спасли ему жизнь, но ноги пришлось ампутировать.
Понятно, безногий физкультурник уже не физкультурник. Здесь, в поселке, он быстро овладел искусством сапожника-модельера, работал в мастерской промкомбината. И многие районные щеголихи носили изделия рук его — удобные, красивые туфельки, по прочности и изяществу не уступавшие продукции столичных мастеров.
Жили Викторовы тут же, во дворе детского дома, в деревянном флигельке, и дядя Гриша чуть ли не все свое свободное время отдавал ребятам. Он сохранил в памяти много интереснейших историй из фронтовой жизни, и любознательная детвора, особенно мальчишки, затаив дыхание, с раскрытыми ртами слушали бывалого человека. Правда, дядя Гриша вносил в свои рассказы домыслы, всякий раз «творчески» их обрабатывал, но этого не замечали внимательные и благодарные слушатели.
