Ошибочное частное мнение нескольких отцов, может быть, и не ново, но когда его пытаются представить в качестве учения Церкви — это уже модернизм.
Нельзя обойти стороной такой пассаж о. А. Кураева: «Каноническое правило (1 правило св. Тимофея Александрийского) запрещает совершать Литургию в присутствии еретиков: они должны покидать храм при возгласе "Оглашенные изыдите" — "аще не обещаются покаятися и оставити ересь". К счастью для России, это правило не соблюдалось повсеместно».[428] Искреннюю радость по поводу несоблюдения богодухновенного канонического правила оставим на совести отца диакона, очевидно, приносившего перед хиротонией диаконскую присягу. Оговоримся, однако, что даже если кто–либо из святых отцов когда–либо нарушал то или иное каноническое правило, то необходимо следовать не человеческим ошибкам, увы, иногда сопутствующим и великим светочам веры, но утвержденному Вселенской Церковью Христовой канону. Какие же примеры приводит о. Андрей в качестве обоснования своего утверждения о повсеместном несоблюдении в России 1 правила святого Тимофея Александрийского? Первый пример — наставление святителя Иннокентия Московского священнику–миссионеру: «Инородцам, не приявшим Крещения, если не предвидится, что от них может произойти какое–либо оскорбление святыни или нарушение благопристойности, не только не возбранять быть при отправлении наших Богослужений, но даже приглашать к этому. Что же касается до Литургии, то хотя по правилам церкви и не должно допускать их к слушанию Литургии верных, но так как некогда и послы святого Владимира в Константинополе, будучи язычниками, были допущены к слушанию всей литургии, и сие послужило в неизъяснимую пользу целой России, то и ты, по усмотрению, можешь оказывать подобное снисхождение в надежде спасительного действия святыни на сердца еще омраченные».[429] Выражение: «по усмотрению», и слова: «в надежде спасительного действия святыни на сердца еще омраченные», — ясно показывают, что свт. Иннокентий говорит не о нарушении правила, а как раз наоборот, о его верном исполнении. В некоторых случаях, священник, видя, что иноверец уже находится в сомнении и для его окончательного обращения необходимо продемонстрировать ему неземную красоту православного богослужения, может допустить такого иноверца к присутствию на православном богослужении и даже Литургии. Само сомнение, возникшее в сердце иноверца, его тяга к Православию может рассматриваться, как готовность «покаятися и оставити ересь». Что и произошло как с послами св. равноапостольного князя Владимира, так и с дальневосточными язычниками, вывод о чем можно сделать из потрясающих успехов миссии свт. Иннокентия и его соратников в Сибири и на Аляске.
