— Нам это только на руку, — заметил я. — Если бы они летели с постоянным ускорением все сто тридцать лет, то мы бы ни за что их не догнали.
— Кстати, с какой скоростью они, по-вашему, перемещаются? — спросила Ронда.
— Ответ готов! — выкрикнул я, вызывая результат вычисления, которое заказал компьютеру. — Я проанализировал спектр их выброса в обеих точках триангуляции. Мы наблюдали смещение красного спектра с двух углов, поэтому… Ладно, не буду мучить вас математикой. Достаточно сказать, что «Мир свободы» тащится со скоростью меньше тридцати километров в секунду.
— В три раза больше скорости, необходимой для отрыва от Земли, — пробормотал Билко. — Наши двигатели справятся, Ронда?
— Легко! — откликнулась она. — Правда, при этом не обойдется без искр. Каков ваш план?
— Мы заложим программу, по которой слегка их опередим, — ответил я. — Потом они пролетят мимо нас, и мы узнаем их скорость и вектор с максимальной точностью.
— Если только они нас не собьют, — пробормотала Ронда.
— Для этого им не хватит скорости, — фыркнул Билко. — Пятьдесят единиц — это еще одна программа.
— Совершенно верно, — одобрил я. — Ты работай над траекторией, а я навещу Джимми.
— Идет, — сказал он, поворачиваясь к пульту. — Небось, заглянешь по дороге к нашей ученой даме, чтобы ее порадовать?
— Нет, пускай это будет для нее сюрпризом.
Спустя четверть часа все было готово.
— Давай, Джимми, — сказал я в микрофон. — Запускай!
— Операция «Колумб-задом-наперед»!
Я выключил связь.
— Какой еще «Колумб-задом-наперед»? — поинтересовался Билко.
Корпус корабля содрогнулся от призыва, предшествующего музыке.
Я покачал головой.
— Это он острит. Не обращай внимания.
Как только отзвучал призыв и раздались первые звуки шумановской увертюры к «Манфреду», звезды исчезли, и я приготовился к короткой прогулке. Впрочем, прогулка получилась еще короче, чем я предполагал. Не успела музыка захватить меня, как в иллюминаторе вновь появились звезды.
— Джимми! — гаркнул я. В такие моменты его имя звучало из моих уст, как проклятие. Нашел, когда отвлечься и потерять лепешку…
Но тут я увидел в иллюминаторе нечто, отчего у меня похолодели руки.
Чуть ниже нас, в каких-то двадцати километрах, находился «Мир свободы». Сказать, что он «тащится», не поворачивался язык. Прямо у меня на глазах он рванул прочь от нас, сверкнув всеми шестью соплами, и начал стремительно таять…
После чего в одно мгновение превратился в ослепительный огненный шар.
Первое, о чем я с ужасом подумал, — что колония взорвалась у нас на глазах. Но я тут же поправил себя: где это видано, чтобы взрыв имел шесть четко очерченных очагов? Очаги удалялись в ту же сторону, где пропал «Мир свободы». Наконец-то я смекнул, что происходит. В этом отношении я определенно опередил Билко.
