— Что за чертовщина? — простонал он.
— Музыка все еще звучит, — откликнулся я, сбрасывая ремни и вскакивая. — Как только астероид удалился, лепешка снова нас облепила, и мы его нагнали.
— Что?! Но…
— Ты хочешь спросить, почему она отлепляется при сближении? — Я выглянул в иллюминатор в тот самый момент, когда мы, совершив очередной микропрыжок, нагнали астероид. — Хороший вопрос. Сейчас я заставлю Джимми вырубить звук, а потом мы пораскинем мозгами в тишине.
Я влетел к нему в каюту. Джимми сидел, откинувшись, с огромными наушниками на башке, и, судя по всему, знать не знал о возникших проблемах, пока я не отключил его от питания.
Его реакция меня более чем удовлетворила: он подпрыгнул, как от удара током, глаза чуть не вылезли из орбит.
— Какого?.. — Он сорвал с головы наушники.
— Непорядок, — коротко пояснил я и включил связь. — Ронда?
— Я слушаю, — тут же откликнулась она. — Почему мы остановились?
— Мы этого не хотели. Просто мы лишились лепешки.
— Это происходит уже шестой раз подряд, — вставил Билко задумчивым тоном. — Стоит нам приблизиться к «Миру свободы», как происходит расстыковка.
— Что тут творится? — раздался у меня за спиной требовательный голос.
Я оглянулся и увидел Кулашаву. Дама прожигала меня негодующим взглядом.
— Все, что нам пока известно, вы успели услышать, — ответил я ей. — Мы шесть раз лишались лепешки при попытке сблизиться с «Миром свободы».
Она перевела взгляд на Джимми. Казалось, такого сгустка негодования не выдержала бы и бетонная плита. Но Джимми не так-то легко пронять.
— Это не я, — проверещал он. — Я ничего не делал.
— Разве не вы ответственный за музыку?
— Джимми не виноват, — вмешался я. — Дело, скорее, в самом «Мире свободы».
Теперь сокрушительный взгляд устремился на меня.
— Конкретнее!
— Возможно, проблема в массе, — подал голос Джимми, по молодости не разбиравшийся, когда лучше заткнуться и изобразить неодушевленный предмет. — Поэтому, наверное, лепешки не способны сближаться с планетами…
— Перед нами астероид, а не планета.
— Да, но…
— Масса ни при чем, — отрубила Кулашава. — Другие гипотезы?
— Их двигательная установка, — предположила невидимая Ронда.
— Скажем, радиация от огромного ионоуловителя… Вдруг она их отпугивает?
— Или вообще убивает, — спокойно проговорил Билко.
При всей невероятности этого зловещего предположения оно пришло в голову всем нам. Мы ничего не знали о жизни и смерти лепешек; может, они вообще бессмертны? Мы знали одно: они помогали нам совершать дальние вояжи, и мысль, что мы могли стать косвенной причиной гибели сразу шести, была нам не очень-то приятна.
