— Сэр, — обратился к нему Патель.
— Минутку… — Резник поднял руку с широко растопыренными пальцами.
— Я связался с несколькими фирмами по безопасности, — продолжил Миллингтон, — чтобы выяснить, не знает ли кто-либо, чем занимается Фоссей. Получается вроде так, что он заводит разговоры с разными людьми, ходит по их домам, производит много шума, болтает о необходимости установки системы и в большинстве случаев приводит кого-то, чтобы наладить ее.
— И берет свои проценты со всей суммы.
— Естественно.
— Хорошая работенка, если ухитриться найти такую. А если система, которую вы рекомендовали, не предохраняет от воров, вы просто не получите в этом месте в следующий раз работы.
— Точно, — подтвердил Миллингтон. — Кстати, видимо, есть еще дома, которые он хорошо осмотрел и где его потом не взяли в качестве консультанта.
— Мы можем это проверить?
— Трудно, по крайней мере, пока я не смогу добраться до Фоссея и не найду возможности посмотреть его бумаги. При условии, конечно, что он ведет какие-то записи.
— Стоит проверить все фирмы по безопасности, выяснить, какие контакты он имел с ними.
Миллингтон кивнул.
— Я выделю человека, чтобы он занялся этим, сэр. Фирмы на 137–143 желтых страницах справочника. Может быть, Нейлора, когда он закончит проверять штат страховых компаний.
— А вы устроите встречу Фоссею по его возвращении?
— Рейс БА-435. Я его поприветствую при возвращении.
Миллингтон отошел. Патель все еще ждал. Резник повернулся к Дивайну, еще слушавшему вполуха затянувшийся телефонный вызов.
— Риз Стэнли?
— Тянет резину, сэр. Нет снега. Вернулся на два дня раньше, как мы и говорили.
Резник принял информацию к сведению, поманил Пателя.
— Я наткнулся на полицейского, который ходил в дом семьи Рой, сэр, того, который взял заявление от Марии Рой.
— Наткнулся на него?
— Я сделал так, чтобы было похоже на это, сэр. Я думал, что так будет лучше.
— И?..
— Он считает, что что-то было не так. Пытался объяснить это инспектору Харрисону, но того это не заинтересовало. Сказал ему, чтобы он записал заявление миссис Рой и забыл об этом.
Грабянский достал из плейера пленку семьи Рой и убрал ее подальше от глаз Грайса. Не потому, что тот вздумает смотреть ее второй раз. Всем известно, что, когда речь идет о сексуальной привлекательности, плоть одного мужчины является ядом для другого, а Грайс видел достаточно, чтобы сделаться вегетарианцем.
Грабянский, вставший утром нормальным человеком с хорошим юмором, чувствовал себя отвратительно, как скучающий по любви теленок. Весь опустошенный. Слишком большая плата за обмен телесными жидкостями. Он всегда знал, что обрезание волос у Самсона было символом, обозначающим что-то другое.
