— Дунька, дурак!
Семен не обратил внимания. Она медленно шла вдоль борта. Просто так. И не махала рукой. Потом к Семену подошел Антон и спросил:
— Ты чего это?
— А-а, — сплюнул Семен и, не понимая, что с ним происходит, с размаху сел на песок, обхватил голову руками.
Потом было так. Сон придумал конец.
…Музыка играла все громче и громче. Семен стоял у зашторенной двери салона и боялся открыть ее. Неужели она? Сейчас Семен откроет дверь и увидит маленькую головку со светлыми, чуть волнистыми волосами, черный свитер.
Салон был пуст. В пепельнице на столе дымилась кем-то не затушенная сигарета, и столбик дыма тянулся вертикально. На месте пианино стоял столик с радиоприемником. Зеленый глазок его подмигивал, а невидимый рояль рассказывал все ту же грустную, незнакомую Семену историю.
«Ленинград» скользил в ночь. Желтая луна тонула в реке. И, как тогда, до нее было совсем близко. Всего три волны.
Семен проснулся. Захотелось курить. Заворочался в узкой палатке.
— Ты чего? — спросил Чаров.
— Мерещится всякое.
Семен прислушался:
— Дождь, кажись, перестал…
— Ага, вроде…
— Пойду погляжу.
Он распутал полог палатки и на коленях выбрался наружу.
К ногам сразу же прижался Макс. Завертелся, запрыгал, забрызгался со шкуры росой. Небо опрокинулось над гольцами, светлое от звезд. Жирная лунища зависла над перевалом.
— Вылазь, Романыч…
Романычем Семен кликал Чарова только в минуты лучшего своего настроения.
Чаров тоже выполз из палатки. Долго озирался вокруг, сходил к дереву, после сказал:
— Утром берем перевал — и домой. Дня за три доковыляем? Как ты, Семен?
— По мне, хоть когда.
Чаров с хрустом потянулся, сделал несколько приседаний, разминая ноги.
— Придем на станцию, помоемся в источнике, постряпаем, выпьем за конец полевых… Эх, хорошо!
— Да уж, — сглотнул набежавшую слюну Семен. — Напиточки примать охота. С устатку. А после я дёру из заповедника.
— Не нравится? — спросил Чаров.
— Не то слово. В горах, на канавах, я в пять раз больше снимаю денег. Потом же, свои там… А тут слишком интеллигентно…
Чаров расхохотался:
— Здесь интеллигентно! Ну ты и скажешь! Одичали, не жрем, обросли, да и словесность наша… Интеллигентно!..
— Кому как… В общем, не с руки мне это егерство. На баловство смахивает. Травки-муравки разные. А там я путное искать буду. Может, месторождение какое… А што? Ведь находят…
Залезли в палатку. Закурили. Семен, подумав, спросил:
— Романыч, вот ты грамотный. С образованием. А тоже не все у тебя полированно выходит. Неужели тебе в городе неохота жить?
