– Ну что ты делаешь? Ты же добрая женщина. Пойми: я ушел навсегда. Не надо хулиганить.
Добрая женщина на уговоры не поддавалась:
– Вы вместе с ней уйдите с моих глаз, тогда я успокоюсь. А пока живешь рядом, била ваши окна и буду бить. Пусть меня за это посадят. Но я тебя в покое не оставлю.
Оставшись одна в доме, Цива стала привечать у себя старых евреев. В Сталино в то время не осталось церквей – их разрушили, синагогу закрыли. И по пятницам вечерами к тетушке приходили евреи с Торой и читали талмуды в длинной комнате. Когда про это узнали власти, к Циве пришли серьезные люди и спросили:
– Почему ты идешь против воли государства? Если государство закрыло храмы, то ты тоже должна подчиниться.
На что тетушка возразила:
– Это мое личное дело – кто ко мне приходит и кто со мной чаи распивает.
Сообразив, что чаепитие может служить оправданием сборищ, она ставила на стол большой самовар. Ну, а по горбушке хлеба каждый приносил с собой. И все пили чай и читали Тору.
Ничего не добившись от Цивы, серьезные люди вызвали в горком партии моего отца и настойчиво попросили:
– Соломон Борисович, повлияй на свою сестру. Что она творит? Вся улица знает, что по пятницам в ее дом на шабат приходят евреи и молятся там.
Отец, не раз вступавший с Цивой в дискуссии по поводу необходимости платить налоги, предложил:
– Вы лучше ее сюда пригласите, потому что меня, как коммуниста, она не признает.
Но все-таки пошел к сестре и попытался объяснить, что своим поведением та может сломать жизнь и детям и внукам.
– Ах, коммуняка, как ты заговорил! – перебила брата Цива. – А почему вы не тряслись от страха, когда церкви взрывали и когда иконы валялись на улицах, как мусор? Иди отсюда! Молись на свой партбилет. А евреи, которые приходят ко мне, будут молиться на Тору, и ты им не запретишь.
Бывший муж тоже не одобрял эти «чаепития». Но она и ему рот заткнула:
– Тебе не нравится, что ко мне ходят старики? Так ты иди и молись на свою лярву. А ко мне ходили и будут ходить, молиться Богу.
На еврейскую Пасху Цива пекла целый сундук мацы для семей нищих евреев. Ведь на еврейскую Пасху хлеб есть нельзя – только мацу. По преданию, когда евреев изгнали и они шли в Землю обетованную через пустыню, с неба посыпалась манка. Они собрали ее и на раскаленных камнях испекли мацу. Тетушка нас всех отправляла по адресам, кому отнести мацу. Кроме Раи, все дети и племянники были задействованы в этой благотворительной акции. Она заставляла и других зажиточных евреев печь мацу и раздавать бедным.
