— Х-р-р-р! — тот закрыл глаза и комедийно притворялся, что крепко спит. Потом открыл один глаз, — Я пока посплю, а ты подумай над своим вопросом века, лады?
— Не смешно, Юра, не смешно, — медленно качая головой, сказал Игорь, — Аннушка уже разлила масло?
— Это и есть твой вопрос? — посерьёзнел Юрий, приняв свой обычный рассеянно-печальный вид, — «Мастер и Маргарита». Я помню этот роман наизусть. В прямом смысле. До последней буквы.
— И ты решил его оживить со мной и собой в главных ролях?
— Туше![55] Теперь уже я ничего не понимаю, Гаррисон. К чему ты клонишь?
— Брось, всё ты понимаешь, — еле слышно сказал Игорь. У него было сухо во рту словно в пустыне. Губы почти не шевелились. Сердце терзала игла. Тысячи игл.
— Говори, я тебя слушаю, — сухо отрезал Юрий.
— Кто ты? — сознание Игоря подёрнулось серой пеленой, — Мессир Воланд? Сатана?. Может ангел? Может сам Бог?. Скажи, только на этот раз правду.
Юрий с шумом выдохнул, хлопнув себя по коленкам, — Ну всё! Катарсис,[56] блядь! Он это сделал! Бурные овации Игорю Денисенко! Не прошло и года! Всего-то целый вечер!
Юрий встал и принялся ходить туда-сюда. Впрочем спокойно, без нервов и эмоций.
— Ты хоть сам себя-то сейчас слышал, Гарик? Ну какой нахер Воланд? Какой бог? Какой из них, если на то пошло?! Ты мне в глаза-то загляни, придурок! Ну какой я тебе нахрен Сатана?!
Он прикурил две сигареты, одну сунул в рот Игорю. Потом вернул откуда-то сверху свои блестящие шары. Подошёл почти вплотную к Игорю и присел на корточки напротив него.
— Я смотрю, ты совсем поплыл. Не против? Второй раз так не торкнет.
— А, похер.
Юрий приложил сферы к вискам Игоря. Тот приготовился вновь пережить запуск винчестера[57] в своей голове и фотовспышку в финале. Но на этот раз ничего подобного не было. Так, лёгкий шум, не более. А после — небольшой приток сил.
— Вот и чудненько, — сказал Юрий, распрямляясь во весь рост.
— Ты мне опять мозги промыл? — спросил Игорь, попыхивая сигаретой.
— Не промыл, а прочистил, — своим обычным бесцветным голосом ответил Юрий, — А то ты, что в тот раз, что в этот — был полное невменько.
— Это да. Я помню, как тогда в голове прояснилось. Необычное, забытое ощущение, — задумчиво произнёс Игорь, — и хмель из башки вышибло, как будто вообще никогда в жизни не пил.
— Вместе с опухолью кстати, — Юрий посмотрел на него с какой-то отеческой добротой, — У тебя в мозге была опухоль, Игорь. Пока ещё, правда, не столь обширная, но не беда — дело наживное, — он слабо усмехнулся, — Оттуда и вся твоя мигрень с бессонницей, — он всё так же, сидя в пол-оборота к Игорю, неспешно перекатывал с ладони на ладонь свои блестящие сферы, иногда подбрасывая их невысоко в воздух.
