Марина замолчала, думая о чем-то своем, а потом встрепенулась и продолжила.
— Он привел нас в клуб. Тогда он был на Лесной.
— Это за Художкой?
— Еще одно неприметное местечко. Но слишком близко от центра. Им нужно было место поспокойней. Вот и нашли старые склады на Морозовской. Нам тогда показалось, что мы в сказку попали. Гламурная обстановка, столы, кресла из кожи, бар. Все, как в самых клевых сериалах или журналах. Что говорить, там было даже круче Солнца или Оникса или даже Рафинада. Но больше всего меня поразили люди. Хотя какие они люди. Это что-то другое.
Маринка снова замолчала, а потом заговорила так быстро, словно боялась, что не успеет все сказать.
— Нас провели в вип комнаты. Парень сказал, чтобы мы сидели и ждали. К нам подойдут. Действительно подошли, сказали, что мы можем заказать все, что угодно за счет заведения. Я сомневалась, ведь бесплатный сыр бывает только в мышеловке, так и оказалось. Ребята заказали выпивку, а я ограничилась безалкогольным махито. Прошло не более получаса, когда шторка в нашей кабинке открылась и вошла красивая, девушка и два парня с ней. Но видела бы ты их. Даже у меня челюсть отвалилась, и пульс подскочил. Они оглядели нас, крайний протянул мне руку. А я словно уже под кайфом была. Мы ушли в другую кабинку. Он усадил меня, сам сел рядом. Что-то говорил, а я даже не слушала. Все пялилась на него, как больная. Дальше помню, что он наклонился ко мне, поцеловал шею, и мгновенная эйфория. Я такого никогда не испытывала. Абсолютное счастье. Даже не могу объяснить. Для меня это было всем. Для меня это и сейчас все. Я наркоманка, Эля. Я завишу от этого даже сейчас, и удержаться очень сложно. Иногда мне это даже снится. Как кто-то из них, кто угодно, парень, девушка, мужчина кусает меня. И снова я почти в раю. Это никогда не прекратится. Если от обычной дури, ты наслаждаешься только первой дозой, то здесь, каждая последующая сильнее предыдущей. Но ломка после этого. Я не пожелаю и врагу. Утром после всего, я проснулась с желанием. Это как зуд, как непроходящая потребность, как зависимость самой крайней стадии, только ломает не тело, мозг и душу. Я не могла ни о чем больше думать, кроме повторения всего этого. Пошла туда. Постучала, мне открыли, но не впустили. Я простояла там до вечера. Думала, и ночью буду стоять. Но этот долбанный охранник на входе прогнал, как паршивую собаку. Я пришла на следующий день и на следующий, и после.
