Они вскочили и бегом бросились к цели. Джек услышал, как прогрохотал пулемёт Ника, но не позволил себе даже мельком посмотреть, что там такое. Как тут же выяснилось — не зря, потому что над той самой кучей земли, к которой они ломились со всех ног, возник махди — с автоматом у плеча. Джек срубил его короткой очередью, перескочил через земляную кучу и перекатился через плечо, стреляя веером перед собой. Больше тут никого не оказалось.
Ник перелетел через кучу в прыжке, перекатился тоже, страхуя спину Джека.
— Дальше! Быстро! — Джек вскочил. Случайно его взгляд упал на часы — и сознание поразилось: с момента высадки прошло четыре минуты!
Они пробежали мимо горящего планера — переломив крылья, тот лежал в воронке, и сквозь прогоревший верх в гудящем, как печь с хорошей тягой, нутре, было видно два ряда горящих штурмовиков. Погибшие от удара о землю, они так и не выбрались наружу. Над ямой, над костром-могилой/ висел, покачиваясь на зацепившемся за торчащее крыло и уже тлеющем парашюте, ещё один штурмовик — вокруг плыл запах палёного мяса. Ник дёрнулся к нему.
— А вдруг это наш?! — крикнул он, когда Джек рванул его за плечо:
— Конечно, наш, — англичанин дёрнул канадца за собой и выругался: — Да что ты… Снимут потом! А не снимут — так, может, и нас не подберут, так и сгниём где-нибудь… Впер-рёд!
…Махди, сидевшие в траншее и стрелявшие в сторону штурмовиков, скапливавшихся за разбитым ДОТом, совершенно не ожидали удара с тыла. Они слышали частую пальбу миномётов, видели, как обстреливают минами позиции на холме — «северяне», значит, пока не шли в атаку.
Подобравшись ближе, парни метнули в траншею по две гранаты и, лёжа, открыли ураганный огонь с бруствера вниз — в тех, кто ещё остался жив — потом соскочили туда сами.
— Ну как? — подмигнул Джек. Ник улыбнулся в ответ и качнул дымящимся стволом пулемёта. — Ну то-то… Теперь бы ещё наши нас не угрохали…
Это была вполне реальная опасность, кстати, так как штурмовики из-за ДОТа продолжали вести ответный огонь, явно не вникнув в изменение ситуации. Джек взялся за рацию, но его вопли, кажется, не воспринимались применительно к происходящему — их очевидно считали какими-то посторонними переговорами. Тогда юноша, выбравшись в стрелковую ячейку, заорал, срывая голос:
— Хва-тит! Кончай палить, здесь же свои, вот кретины! — и был тем не менее поражён, когда в ответ услышал не менее истошный хорошо узнаваемый вопль Эриха:
— Джек?! Давай сюда!
