— Н-н-ну! — рявкнул Бабенко. — Чего глазами сучишь?!.
Что произошло в следующую секунду, окаменевшая Тузкова, видимо, не поняла. Финка, сверкнув лезвием, мелькнула в прихожую, а Шуруп, утробно ёкнув, в одно мгновение перевалился мешком через пригнувшегося Бирюкова и, чуть не задев длинными ногами люстру, с грохотом ударился головой в пол. Перемахнув через него, словно через труп, Бирюков подхватил в прихожей финку и вбежал в спальню. Зажужжал диск телефона.
— Слава! Срочно ко мне! С опергруппой…
Все это промелькнуло перед Тузковой, будто в калейдоскопе. Когда Антон выскочил из спальни в зал, Майя, зажав ладонями рот, так и стояла возле диван-кровати, словно окаменевшая. На полу, приходя в сознание, шевельнулся Бабенко.
Мягкое сентябрьское солнце заполняло просторный кабинет начальника РОВД, поигрывая бликами на толстом настольном стекле и на лезвии остро заточенного финского ножа, лежащего поверх пухлой пачки денег.
Посмотрев на деньги, подполковник Гладышев повернулся к Бирюкову и спросил:
— Значит, просчитался Шуруп с Барабановым?
— Да, Николай Сергеевич, — ответил Антон. — Бабенко рассчитывал, что Барабанов будет иметь при себе не меньше пяти тысяч рублей, а у того наличными оказалось всего полторы.
— Ну, Шуруп, — покачал головой Борис Медников. — Чем Репьев-то ему насолил?
— Пасечник припугнул Бабенко, что выдаст его в случае убийства, а такие угрозы, Боря, убийцы не прощают.
— Непонятно, зачем он екашевский обрез до самой Крутихи под полой тащил?
— Во-первых, чтобы отпечатки свои уничтожить, а во-вторых, не хотел наводить на след Екашева. Насчет старика у Бабенко были дальние планы. Знал, что у того есть деньги.
— Хорошо, разве Шуруп не мог ножом покончить с Репьевым?
— Репьев был не из тех, кого легко ножом достать, — сказал Антон. — Бабенко это знал и решил бить наверняка. Кстати, за обрез он заплатил Екашеву двадцать пять, а не пятерку.
— Где же Екашев деньги прячет?
Тут вмешался прокурор:.
— Деньги Екашев нажил трудом и может держать их, где хочет. Другой вопрос, какая необходимость в таком изнурительном накопительстве?..
С улицы через распахнутое окно донесся размеренный цокот лошадиных копыт по асфальту. Прокурор, подойдя к окну, сумрачно продекламировал:
— Цыгане шумною толпой покочевали в Серебровку.
— Опять туда? — спросил подполковник.
— Заработанные деньги получать.
— Что-то Левки с Розой не видно, — рассматривая пеструю толпу, сказал Антон.
— Ушли они из табора, — проговорил прокурор.
