По счастливому стечению обстоятельств у Семерджи, который часто ездил из Нью-Йорка в Лондон и обратно по своему британскому паспорту, была запланирована встреча в кабинете Факахани в 8 утра в среду. Факахани не стал сообщать своему бывшему протеже о предстоящем увольнении. Вместо этого он предупредил сотрудников отдела персонала компании о том, что два высокопоставленных руководителя компании будут уволены в среду утром и обоих надо будет сопроводить из здания.
Утром в среду, 3 октября, Семерджи поднялся на лифте на 32-й этаж, чтобы встретиться с Факахани. Сопрезидент сказал сотрудникам отдела персонала, что, как только Семерджи окажется у него в кабинете, туда следует сразу же вызвать Дейла Латтанцио.
Семерджи вошел в конференц-зал, примыкавший к кабинету Факахани, – в ту самую комнату, где Тоси несколько недель назад рассказывал Факахани о своих действиях, – и сел напротив своего шефа, уверенный и оживленный, каким он был всегда, пока работал в Merrill Lynch. Начав работать в Лондоне в начале 1990-х годов, потом в Токио, где он проявил себя лучшим продавцом, а затем снова в Лондоне, где он в конце концов стал руководителем отдела фиксированных доходов по Европе, Африке и Ближнему Востоку, Семерджи сделал успешную карьеру благодаря серии рискованных сделок. Он был человеком решительным, поскольку рассматривал каждое свое действие как выбор между результатом, который продвинет его вперед, или тем, что создаст препятствия на его пути.
Семерджи сделал успешную карьеру благодаря серии рискованных сделок
Как только его шеф заговорил, Семерджи понял, что игра окончена.
– Мы решили пойти другим путем, – сказал Факахани, избегая говорить напрямую, и звучало это так, будто накопление «токсичных» активов на 35 миллиардов долларов на счетах компании до недавнего времени было частью стратегии Merrill Lynch.
Глаза Семерджи слегка увлажнились, но в остальном он оставался сдержанным. Того, что Келли задавал ему вопросы за неделю до этой встречи, ему хватило, чтобы понять, что он потерял то безграничное доверие, которым пользовался когда-то на 32-м этаже. В это время Латтанцио сидел в приемной рядом с кабинетом Факахани. Помощнику Семерджи, которого Факахани стал называть Санчо Панса, стало ясно, что его также ожидает увольнение. Он сидел и сокрушался: «Я всегда знал, что мне не стоило уезжать из Лондона».
Одного за другим два руководителя HR-отдела – Питер Стинги и Джо Кейси – проводили Семерджи и Латтанцио с 32-го этажа в холл здания, где их ожидали машины, чтобы отвезти домой. Семерджи не терял оптимизма, как опытный игрок Лас-Вегаса, который понимает, что самый успешный игрок всегда в одном броске костей от полного проигрыша. Латтанцио был мрачен, ведь его блестящая финансовая карьера закончилась.
