* * *
Тяпа объелся. Как сытый удав, лежал он на койке и переваривал три порции макарон с сыром и ватрушки с творогом. Чай был не в счет. Заснуть после такого ужина было невозможно, и Тяпа объявил о своем решении сегодня же ночью унести с хоздвора доски.
— Сейчас двинем! — отдуваясь, распорядился Тяпа. Ребята согласно промолчали. Только Генка сказал:
— А как же дядя Кеша?
— Сторож, что ли? — отозвался Тяпа. — Дрыхнет без задних ног!
— А если проснется? — спросил Шурик.
— Чего ему просыпаться? — пренебрежительно скосил на него глаза Тяпа. — Ночь на дворе!
— Так ведь он ночной сторож! — заметил Шурик.
— Серый ты, Шурик… Как тундра! — лениво отозвался Тяпа. — Думаешь, почему он ночной называется? По ночам спит. На улице. А если днем, в помещении, то дневной!
— Ну, а вдруг? — заупрямился Шурик.
— Вдруг да кабы! — отмахнулся Тяпа. — Пока он в тулупе своем разберется, мы уже на коечках храпеть будем.
Никто больше возражать Тяпе не стал, и все замолчали.
Генка не выдержал:
— На него же подумают!
— Отбрешется! — зевнул Тяпа.
— А если его за это под суд? — сжал кулаки Генка.
— Под суд! — хмыкнул Тяпа. — Доказать еще надо!
Генка отвернулся к стене и замолчал.
— Ты только не вздумай шум поднимать! — пригрозил Тяпа. — Накроемся, с тебя спросим. Слышишь?
Генка ничего не ответил. Он лежал и думал о том, что если нарушит клятву, то предаст ребят и задуманное ими дело, если же промолчит, то никогда больше не сидеть ему в сарайчике у дяди Кеши, не вдыхать запах смолистой стружки и разогретого столярного клея, не видеть дяди Кешиных сильных и бережных рук, и пусть он не тот плотник, что ставил деревянные обелиски на неизвестных могилах, все равно, предавая дядю Кешу, он предаст и того, неизвестного ему старика.
Генка вскочил с койки и направился к двери.
— Куда? — встревожился Тяпа. — Держи его, пацаны!..
…Преследователи выскочили из дома сразу вслед за ним и кружили вокруг, зная, что убежать далеко он не мог. В их глазах он уже был предателем, но думал сейчас не об этом, а о том, как выбраться из ловушки и совершить задуманное.
Он сделал неосторожное движение, хрустнула под ногой сухая ветка, темные фигуры бросились к дереву, он прыгнул в сторону и упал, споткнувшись о чью-то подставленную ногу. Луч фонарика ослепил его…
— Руки ему за спину! — скомандовал Тяпа и погасил фонарик.
Конь шагнул к лежащему на земле Генке, но перед ним встал Пахомчик.
— Ну, ты… — угрожающе сказал он.
Конь попятился. Пахомчик помог Генке подняться и обернулся к Тяпе.
