Скачу за радугой | страница 20
Пахомчик оглянулся и увидел Олю. Легко касаясь ногами травы, она медленно шла навстречу Генке, и лицо ее под стеклянным сверкающим шаром было совсем незнакомым, печальным и счастливым одновременно. Пахомчик попятился, но Оля прошла мимо него, даже не взглянув, не дрогнув ресницами, будто это был не он, а пень или дерево. Руки ее беспомощно повисли вдоль тела, она шла, как плыла, и певучим низким голосом, чуть задыхаясь, выговаривала, как заклинание:
— Здесь всюду смерть. Солнце не греет, льды не тают, высыхают моря, пески засыпают Туму. Я хочу видеть зеленые горы, белые облака, синее море. О Сын Неба! Возьми меня на Землю!
Генка бросился к ней и протянул руки.
…Он смотрел в ее запрокинутое бледное лицо, и сердце его сжималось от жалости, нежности и печали. Бережно и осторожно положил он свои ладони на ее худенькие плечи…
— Обнимаетесь?! — яростно закричал Тяпа, бросаясь на Генку. — Обнимаетесь, да?!
Генка успел повернуться и встретить Тяпу точным коротким ударом. Тяпа схватился за живот и сел на землю. Отдышавшись, жалобно спросил:
— Ты чего дерешься?
— Смотреть мне на тебя?
— Не по правилам! В книжке как? Ты должен упасть, а не я. Падай, давай!
— Фиг! — показал ему кукиш Генка. — Ты чего полез? Твое дело приказать и стоять, сложив руки на груди.
— А я не хочу «на груди»!
— Еще раз схлопочешь, — спокойно предупредил Генка.
— Я же уводить ее должен! — все еще сидя на земле, ныл Тяпа. — Мне Шурик сказал: «Будешь разлучать!»
— Уводи, — согласился Генка.
Тяпа поднялся с земли, подошел к Оле и по-хозяйски положил ей руку на плечо.
— Ты что? Вообще уже?! — скинула она его руку.
— А что? — отступил Тяпа. — Я тебя разлучаю? Разлучаю!
— Ну и разлучай! — вскинула голову Оля. — Только без рук!
И пошла за кусты орешника. Обескураженный Тяпа поплелся за ней. Генка засмеялся и навзничь упал в траву.
— Ты мертвый, что ли? — спросил подошедший Пахомчик.
— Без сознания! — болтал в воздухе ногами Генка.
— На себе, выходит, переть? — вздохнул Пахомчик.
— Давай, давай! — веселился Генка. — Марсиане тебя не забудут!
Пахомчик с трудом взвалил Генку на спину и, пошатываясь, направился к зарослям орешника, не видя вышедших на опушку Вениамина и Ползикову.
— Ранил! — в ужасе прошептала Ползикова. — Я говорила, говорила… А вы не верили! Он еще пистолетом грозился!
Ползикова вдруг пискнула и спряталась за спину Вениамина. К ним направлялась Оля. Белая простыня ниспадала с ее плеч, стеклянный шар сверкал на голове. Запрокинув лицо, протянув руки к небу, она шла, не видя никого вокруг, и голос ее звенел, разносясь по поляне:
