Принц Наваррский торопил стариков с началом похода. Не нужно никаких
совещаний, никаких речей. Представителям города на их приветствия он
отвечал:
— Я так хорошо говорить не умею, а сделать сделаю кое-что получше. Да,
сделаю!
Наконец-то увидеть врага, рассчитаться с ним, наконец-то вкусить наслаждение
местью!
— Это же вопиющее дело, матушка: французский король прибирает к рукам все
твои земля, его войска покоряют нашу страну! Я хочу сражаться! И ты еще
спрашиваешь, за кого? Да за тебя!
— А письмо судебной палате в Бордо моя подружка Екатерина ловко смастерила.
Оно должно лишить меня всех моих владений, я будто бы здесь в плену, а разве
она сама не замыслила того же? Нет, тут убежище, а не темница, хоть и нельзя
мне выезжать из города и пользоваться моими угодьями. Но да будет эта жертва
принесена богу! Иди и порази его врагов! За него сражайся!
Она сжала виски сына своими иссохшими руками и формой головы и чертами лица
он был очень похож на мать: те же высокие узкие брови и ласкающие глаза, тот же
спокойный лоб, темно-русые волосы, волевой маленький рот; все в этом худощавом
юноше, казалось, расцветает, я этот расцвет словно в обратном порядке отражал
увядание матери. Он был здоров и строен, его плечи и грудь становились все
шире. Однако он не обещал быть высоким. Нос был длинноват, хотя пока его кончик
лишь чуть-чуть загибался к губе.
— Я отпускаю тебя с радостью, — заявила Жанна тем низким и звучным голосом,
какой у нее бывал, когда она как бы поднималась над собою. И лишь после его
отъезда она дала волю слезам и расплакалась жалобно, точно ребенок.
Немногие плакали в городе Ла-Рошель, глядя, как войско гугенотов выступает
через городские ворота. Напротив, люди радовались, что близится час господен,
победа его. У большинства воинов семьи остаюсь в стане врага, были оторваны от
отцов и мужей, солдаты крепко надеялись отвоевать их у противника. Ведь это
несказанное облегчение — идти на такую войну!
И все же поборники истинной веры были разбиты. Два тяжелых поражения нанесло
им католическое войско, а ведь численность их была не меньше: по тридцать тысяч
стояло с обеих сторон. К протестантам ходили подкрепления с севера Франции и с
юга. Кроме того, они могли рассчитывать на поддержку принцев Оранского и
Нассауского и герцога Цвейбрюкенского. Ведь для истинной веры нет границ между
странами и различий между языками: кто стоит за правду, тот мне друг и брат. И
все-таки они дважды потерпели тяжелое поражение.
