– Нам нужно уезжать, Тони, – он подошел чуть ближе.
И снова Макговерн не заметил его. Его стеклянные глаза, казалось, видят совершенно другой мир, нежели тот, который окружал его здесь.
– Тони, – Данинджер протянул руку, собираясь тронуть его за плечо, но не осмелился, решив, что это может напугать Макговерна. – Эй, – он присел на корточки, пытаясь занять такое положение, чтобы их взгляды встретились. Привыкшие к темноте глаза начали различать незамеченные прежде подробности: пыль на тумбочке у кровати, грязный след на ковре, сколотый лак на стуле, белые, сухие губы Макговерна. Последнее притянуло к себе взгляд Данинджера сильнее, чем все остальное. Даже мертвец на расстоянии вытянутой руки потерял значение.
– Я убил его, – шептали эти губы, не рождая слов. – Я убил его. Я убил его.
– У тебя не было выбора, – сказал Данинджер, надеясь, что слова дойдут до сознания Макговерна. – Ты слышишь? – он снова посмотрел ему в глаза, вернулся к губам и снова в глаза. – Нам нужно возвращаться на фабрику. Нужно обследовать голубя, которого я поймал. Ты помнишь?
– Голубя? – спросили губы, по-прежнему не рождая звуков.
«Это уже прогресс», – решил Данинджер. Ему удалось привлечь к себе внимание Макговерна, который теперь не испугается, если прикоснуться к его плечу. Скорее всего, это даже вернет его в реальность.
– Миссис Дэй жива, – сказал Данинджер. – С ней все будет хорошо. Мы спасли ее, – он протянул руку и несильно сжал плечо Макговерна. – Ты слышишь меня?
– Я убил его, – снова повторили губы, пытаясь вернуть хозяина в прежний ступор.
– Ты сделал то, что должен был сделать, – Данинджер почувствовал, что лоб снова покрылся крупными каплями пота, но сейчас это не удивило его. В комнате было душно и господствовал букет резких неприятных запахов. – Даяне нужна твоя помощь, – сказал Данинджер. – Ты должен помочь ей изучить голубя.
– Я убил его.
– Она ждет тебя.
– Я убил его, – Макговерн начал однотонно раскачиваться.
– Да очнись ты! – потерял терпение Данинджер. Сжимавшей плечо Макговерна рукой он попытался тряхнуть его. Раскачивания не прекратились. – Черт! – Данинджер поднял правую руку и ударил Макговерна по щеке раскрытой ладонью.
Удар получился не столько пощечиной, сколько увесистой оплеухой. Хлопок разнесся по дому. Брызнувшая из указательного пальца кровь осталась на щеке Макговерна. Неподвижные веки дрогнули, опустившись на стеклянные глаза. Макговерн тряхнул головой и удивленно огляделся по сторонам. Поднял руку и потрогал вспыхнувшую краской щеку. На пальцах остались следы крови.
