Как-то раз, когда они еще жили вместе, Данинджер порезался кухонным ножом, пытаясь им закрутить разболтавшуюся ножку стула. Сталь скользнула по левой ладони, оставив глубокий рубец. Плоть разошлась, открывая взгляду обнажившиеся жилы. Данинджер зажал правой рукой левую кисть и не двигаясь смотрел на полученную рану, полость которой медленно начинала заполнять кровь. Ничего страшного в этом не было, но Данинджер бледнел на глазах, утрачивая связь с реальностью. На какое-то мгновение Даяне даже показалось, что он, возможно, просто задумался о чем-то касающемся работы – какой-нибудь эффектный ход, призванный произвести впечатление на присяжных. Но Данинджер ни о чем не думал. Не мог думать. Ноги его подогнулись, и если бы Даяна не успела подвинуть ему стул, то он бы, наверное, упал.
Этот внезапный ступор оказался настолько заразным, что Даяна простояла несколько минут, не в силах заставить свой мозг работать. Никогда прежде она бы не подумала, что Данинджер может испугаться своей крови. Данинджер, который при необходимости смог бы принять ее роды. Неважно, умел он это делать или нет. Главным было то, что Даяна не сомневалась, что он сделает все, что сможет. Экстренные ситуации придавали ему уверенности и заставляли принимать срочные решения, которые зачастую оказывались верными.
Как-то раз они вместе стали свидетелями аварии, и Данинджер, оставив свою беременную жену в «Кадиллаке» у обочины, метался между искореженными машинами, оказывая первую помощь. В старом «БМВ» находилась зажатая железом семья, и он, пытаясь освободить их детей, порезался о рваную металлическую крышу. Рана оказалась глубокой, и кровь залила весь его пиджак. Странно, но в тот день он даже не заметил этого, словно ситуация была выше того, чтобы замечать такую мелочь. Мальчик с открытым переломом обеих ног голосил так сильно, что закладывало уши, а Данинджер, выдернув из своих брюк ремень, накладывал ему жгут на левую ногу, где, скорее всего, была разорвана артерия. Выбравшись из «Кадиллака», Даяна, придерживая руками восьмимесячный живот, пересекла дорогу и занялась мальчиком. Данинджер наградил ее недовольным взглядом и понял без слов, что остановить ее не сможет. Тогда в этом взгляде было все, что объединяло их. Они были словно одним целым. Вспотевшие под раскаленным солнцем, залитые кровью мальчика, которая хлестала как из-под крана. Данинджер оставил Даяну с ребенком и поспешил обратно к «БМВ», чтобы освободить его родителей.
