– Уэл? – осторожно позвала его Луиза. Глаза под опущенными веками вздрогнули. – Уэл, ты спишь? – она подошла ближе к кровати.
В комнате господствовал полумрак, но страх увидеть еще одно обезображенное тенями лицо не оправдался. Лицо Данинджера было самым обыкновенным. Такое же, как и в тот день, когда он пришел к ней и представился агентом ФБР. Ничего страшного. Ничего отвратительного. Широкая челюсть, прямой нос, спутанные темные волосы, по которым давно плачет расческа. Острый подбородок. Луиза улыбнулась. Лицо показалось ей более привлекательным, чем в ту ночь, когда она осталась здесь. Бледное и изможденное, но что-то в нем было живого и… родного. Последнее слово напугало и развеселило Луизу одновременно. Она сделала еще один шаг и осторожно взяла Данинджера за руку. Пальцы его вздрогнули.
– Давай просыпайся, – велела ему Луиза.
Голос ее был далеким и странно знакомым. Снов не было, по крайней мере, тех ярких и сочных снов, к которым Данинджер успел привыкнуть. Тяжелые веки нехотя подчинились ему. Он открыл глаза, моргнул пару раз, прогоняя пелену.
– Луиза? – его сухие губы раскрылись. На мгновение ему показалось, что сейчас перед кроватью он увидит Даяну. Кажется, они вчера провели здесь ночь и она лежала в кровати рядом с ним. Дальше наступала тьма.
Данинджер поднял тяжелую голову. Мир задрожал, но боль отступила. Не было и тошноты. «Значит, они все-таки сделали мне укол», – подумал Данинджер и сел в кровати. Улыбка Луизы светилась в полумраке, придавая сил.
– Я услышала, что ты болен, и решила зайти, – Луиза улыбнулась шире, села на край кровати. – Но кажется, тебе уже лучше?
– Кажется, – Данинджер зажмурился.
Рука Луизы была теплой и влажной. Как и те далекие поцелуи, которые она дарила ему в этом номере. Только сейчас она начала казаться ему более красивой, чем прежде. Ничего особенного, но теперь к симпатичному лицу добавилась какая-то подкупающая доверчивость и открытость.
– Ты очень красивая, – сказал Данинджер первое, что пришло ему в голову.
– Красивая?! – Луиза удивленно подняла брови. – У тебя, должно быть, жар, – она рассмеялась и, вытянув руку, потрогала его лоб. Жар был, но не сильный. Луиза вспомнила, как сама поднялась с кровати после перенесенной болезни. – Тебе нужно принять душ, – сказала она, сморщив нос, и потянула его за руку, заставляя подняться с кровати. – Ну же! Не бойся, я сама через это прошла.
– Ну раз так… – Данинджер подчинился. Затекшее тело болело, но чувство, что силы возвращаются, воодушевляло и вселяло странное, нездоровое веселье. – Знаешь, наверное, хорошо, что ты первая зашла ко мне после того, как болезнь отступила, – сказал Данинджер, направляясь в ванную. – Так, по крайней мере, я могу не чувствовать себя белой вороной, – он закрыл дверь, но Луиза все еще смотрела ему вслед. Белой вороной. Что ж, кажется, он прав. Она тоже чувствовала себя белой вороной. Особенно если учитывать эти странные обманы зрения. Глаза подводят и будоражат сознание противоестественными фантазиями. Нужно будет рассказать об этом Данинджеру. Предупредить его. И заодно посмотреть, будет у него нечто подобное или же это просто то, что случилось только с ней.
