В последние дни Луизе начало казаться, что она сходит с ума. «Должно быть, это какое-нибудь осложнение после гриппа», – думала она, стараясь не замечать странные видения. Днем их не было. Не было их и в первые дни после выздоровления, но сейчас… Сейчас они разрастались, как сорная трава после дождливой недели. В прошлую ночь, когда Рег обнял ее и она случайно посмотрела на его руку на своем плече, то увидела что-то странное, совсем не похожее на человеческую руку. В объятиях Рега было тепло и уютно, но эта рука…
Луиза закрыла дверь в комнату брата и вышла на улицу. До отеля было чуть больше четверти часа пешком, и она шла по пустынной улице, думая лишь о том, что скоро осложнение после гриппа пройдет и ей придется извиняться, замаливая вину перед Регом. Он был неплохим парнем, и если оставаться в Форестривер, то почему бы не остаться с ним? Подобные мысли развеселили Луизу. Она планирует свою семейную жизнь, направляясь навестить человека, которому в этой жизни никогда не найдется свободного места. Если бы профессор из Филадельфии видел ее сейчас, то, должно быть, одобрил бы подобный подход к жизни. Сказал бы, наверное, что теперь она стала достаточно взрослой и независимой женщиной в отличие от той девочки, которая признавалась ему в своих чувствах. Да. Теперь бы он заметил ее, обратил на нее свое внимание.
Луиза вошла на территорию отеля, увидела припаркованное «Шевроле». Генри Уиллер сидел у окна в своей конторе, наблюдая за всеми, кто входит и выходит из отеля. «Он что, никогда не спит?» – подумала Луиза. Тот факт, что управляющий позвонит ее брату и расскажет, что она навещала Данинджера, не волновал ее. Почему приезжий адвокат не может быть ее другом, за которого она беспокоится и переживает? Кроме того, Рег даже не объяснялся ей в своих чувствах. Они провели пару веселых вечеров и близких ночей, но ни одного слова о любви.
Луиза поднялась по деревянным ступеням и постучала в дверь с номером 7. Белая дверь, за которой она провела как-то долгую ночь. Зачем и почему? Луиза не знала. Просто сделала то, что хотела сделать, и все. Она постучала еще раз, прислушалась. Никто не шел открывать. Никто не говорил: «Подождите». Луиза осторожно повернула ручку. Дверь оказалась открытой. Застоявшийся воздух ударил ей в нос. «Наверное, так же здесь пахло, когда мы провели в этой комнате ночь», – подумала она, перешагивая через порог. Данинджер лежал в кровати. Одеяло натянуто к груди. Глаза закрыты.
