А он не собирался нести ответственность.
Он не собирался испытывать к этой беззащитной, невинной и столь несправедливо обманутой судьбой девочке никаких — никаких — чувств.
Вечером следующего дня Терлизан появился в ее светлой столовой, когда Диадра, только вернувшаяся с занятия из Школы Чародейства, устало опустилась за стол, ожидая, пока подадут ужин. Его руки выжидающе скрестились на груди, а взгляд был нечитаем и равнодушен.
— Добрый вечер, Диадра.
Она коротко поприветствовала его в ответ, глядя на него настороженно и напряженно, словно не была уверена, как он поведет себя после всего, что произошло между ними. Терлизан усмехнулся.
— Пора бы заняться делом. Я позволил себе восстановить силы, насколько это было возможно, но больше ждать не стоит: мы должны успеть закончить защиту до полуночи.
Диадра вздохнула. Весь день она не находила себе места, ожидая, когда Терлизан придет за ней, и все же даже теперь не была готова.
— Конечно, я помню. Позволишь мне хотя бы перекусить?
— Я бы с удовольствием присоединился к тебе, если ты не против.
Диадра с удивлением взглянула на него, словно пытаясь понять, помнил ли он о событиях прошлой ночи, и если да, то как он умудрялся вести себя столь непринужденно.
Терлизан улыбнулся с привычной обворожительностью.
— Молчание — знак согласия, очевидно.
Диадра подавила очередной вздох и поднялась, собираясь достать с дальнего комода колокольчик и позвонить лакею, но Терлизан опередил ее, поймав послушно взлетевший инструмент в свою ладонь.
— Прошу, — он с улыбкой протянул ей золотистую ручку.
Диадра забрала у него колокольчик, ее пальцы на мгновение задели его ладонь, — и она тотчас оперлась на стол, ощущая, как на миг темнеет в глазах от неожиданного видения. Это был Терлизан, и та девушка из театра — и хотя видение длилось всего лишь мгновение, этого было вполне достаточно, чтобы понять, что происходило между ними в густом ночном сумраке.
— Ох, — Диадра резко отступила на шаг и сощурилась с отвращением. — Так ты все-таки был с ней.
— С кем?.. — спросил Терлизан, в следующее мгновение уже понимая ответ на свой вопрос.
Диадра отвернулась.
— Ты отвратителен.
Он невозмутимо усмехнулся.
— Возможно, я был бы менее отвратителен, если бы ты не имела привычки лезть в мою голову.
— Я бы знала меньше, но, согласись, это не изменило бы твоей сущности.
— В чем проблема, Диадра? — он внезапно оказался перед ней, на лице его играла довольная ухмылка. — Ты, кажется, ревнуешь?
