Но остаться в Эштоне Нике не разрешили. Ее дети Патрик и Джанка играли там с моим отцом и тетей – в безопасном убежище, с бабушкой. Розика писала о них: «Детям дали тележку с пони. Коричневые, словно каштаны, бегают целый день почти без одежды».
Жюль получил известие, что немецкая армия разорила шато д'Абондан, уцелели только принадлежавшие Нике собаки. «Увы, в прошлый вторник Ника с детьми уехала в Канаду, – писала Розика. – Так распорядился Жюль: ради него, ради его спокойствия она должна увезти детей за море. Она бы предпочла оставить их со мной и быть подле Жюля, однако, я полагаю, в первую очередь нужно считаться с Жюлем, он сражается с первого дня войны. Ника выглядит прекрасно, повидалась со всеми друзьями в Лондоне, и Мириам ее проводила».
Читаю и перечитываю это письмо, недоумеваю: что ж такое происходит? Опять принимаются в расчет только пожелания Жюля. Ника против воли покидает родную страну и близких – «ради его спокойствия». Она покорно выполняет обязанности жены – прекрасно выглядеть и во всем подчиняться. Плавание через Атлантику было нелегким, судно едва ускользнуло от воздушного налета. Американская писательница Вирджиния Каулз, совершившая подобный «круиз» вместе с кузинами Ники, жаловалась, что кормили исключительно икрой и фуа-гра – не слишком-то сытно.
Нике исполнилось двадцать семь лет, но она привычно выполняла указания мужа. Едва прибыв в Америку, она получила телеграмму: Розика скончалась 30 июня от инфаркта. Оказавшись на другом берегу Атлантического океана, Ника не смогла присутствовать на похоронах матери. Тем не менее она оставила детей с друзьями в Нью-Йорке (штате, не городе) и вернулась в Англию. То не было по тем временам необычным: мою мать с сестрой, в возрасте соответственно четырех лет и двух, отправили в 1940 году в Америку к знакомым – жить до конца войны. Сейчас это может показаться бессердечным, тогда же было разумно. Одно время Ника работала волонтером, но без привычной поддержки мужа или матери, вдали от Виктора и Мириам, трудившихся на войну, отделенная тысячами миль от детей, она не находила себе места.
Нику, жену француза с подозрительно «немецкой» фамилией, вряд ли приняли бы на военную службу в британскую армию. Она могла, как многие ее родственники, задержаться в Америке, могла подыскать себе работу в Англии и утешаться мыслью, что таким образом тоже приближает победу. Но она хотела играть активную роль в этом противостоянии и вступила в армию «Свободная Франция». Это давало ей шанс сражаться бок о бок с супругом.
