Баронесса. В поисках Ники, мятежницы из рода Ротшильдов - Ханна Ротшильд

Ника, Мексика, 1947 год

Ротшильды (неполное родословное древо)

Первым при мне упомянул о ней дедушка Виктор. Он пытался научить меня простенькому блюзу в двенадцать тактов, но мои одиннадцатилетние пальцы оказались неуклюжи и слишком малы.

– Ты как моя сестрица, – проворчал дед. – Любить ты джаз любишь, но учиться терпения нет.

– Какая сестрица? Мириам или Либерти? – спросила я, сделав вид, будто не услышала критику.

– Нет, та, другая.

– Какая – другая?

В тот же день я отыскала ее имя на родословном древе Ротшильдов: Панноника.

– Кто такая Панноника? – спросила я своего отца Джейкоба (как-никак она приходилась ему тетей).

– В семье ее звали Ника, а больше я ничего не знаю, – ответил он. – О ней никогда не говорят.

Наше огромное семейство рассеяно по всему свету, и отца, видимо, нисколько не смущало, что он мало что знает про одну из ближайших родственниц.

Но меня было уже не остановить. Я обратилась к своей двоюродной бабушке Мириам, сестре Ники, известному ученому, и та сообщила мне: «Ника живет в Нью-Йорке», а после захлопнулась, как устрица.

Еще один информатор добавил:

– Она – покровительница искусства, своего рода Медичи или Пегги Гуггенхайм джаза.

И перешептывания:

Ее прозвали «Баронессой джаза». Она живет с чернокожим пианистом. Во время войны летала на бомбардировщике «ланкастер». Тот наркоман, что прославился игрой на саксофоне, – Чарли Паркер – умер в ее апартаментах. У нее пятеро детей и триста шесть кошек. Семья порвала с ней (вовсе нет, запротестовал кто-то). Ей посвящено двадцать песен (поднимай выше, двадцать четыре). Она носилась по Пятой авеню наперегонки с Майлзом Дэвисом. Про наркотики слыхали? Она села в тюрьму вместо него. Вместо кого? Телониуса Монка. История подлинной великой любви.

– Какая она – Ника? – вновь пристала я к Мириам.

– Вульгарная. Она вульгарная! – сердито ответила моя двоюродная бабушка.