Ника вылупилась из куколки, покинула детскую в Тринге, развернула влажные, присыпанные пыльцой крылышки. Но едва ли это можно было назвать обретением независимости. Строгие рамки семьи сменились не менее плотным контролем со стороны мужа. Тоненькую талию по-прежнему стягивал громоздкий корсет. Общественные нормы предписывали длину юбок и покрой блузы. Поведение Ники определялось миллионами указаний и запретов: делай так, а так не поступай. Обычная участь молодой замужней женщины в 1930-х годах.
О первых трудностях их брака я прочла в мемуарах Жюля. Ника нигде не названа по имени, даже в пору медового месяца она упомянута лишь дважды, и то как «моя жена».
Из Нью-Йорка молодожены отправились в Лос-Анджелес через Панамский канал. Оттуда на пароходе OSK – на Дальний Восток. В пути Ника заболела, а корабельный доктор, японец, так разнервничался, когда его призвали лечить титулованную даму, что большую часть визита улыбался и кланялся, а лекарство выписать забыл.
В Пекине они курили опиум, лежа на жестких циновках и ожидая, чтобы красавица-гейша скатала крошечные шарики и добавила новую порцию наркотика в их трубки. Взяв напрокат самолет, они пролетели над территорией, затопленной при разливе Желтой реки, и отчетливо видели семьи с детьми, которые отчаянно махали им руками, надеясь на спасение, но приземлиться и забрать их не могли. Они и сами чуть не погибли: самолет потерпел аварию в малонаселенном районе. Грузовик со скотом подвез их до ближайшей деревни, там они заночевали в гостинице с гигантскими тараканами, а питались только шоколадом и виски. Выбравшись обратно в цивилизованные места, они двинулись дальше, в Японию, где Жюль на пари перепил владельца газетного издательства и купил на рынке револьвер. В Кобе они наведались в секс-шоп и накупили друзьям и родичам музыкальных игрушек. Увы, непристойные подарки были задержаны на таможне. Виктор Ротшильд, когда его призвали к ответу по поводу предназначавшейся ему посылки, отрицал знакомство с человеком по имени Кенигсвартер и заявил, что понятия не имеет, кому пришло в голову послать ему такую мерзость.
Но даже эти приключения во время медового месяца не могли вполне унять глодавшую Нику тревогу. Ее муж маниакально все планировал, ничего не оставлял на самотек. Это многомесячное кругосветное путешествие обернулось для Ники разочарованием, поскольку, как она пояснила Нату Хентоффу, «муж делал все по графику, а для меня это тяжело. Когда мы прибывали в новое место, все наши действия были расписаны по часам, пока не отбудем, и в итоге мы ничего толком не увидели». Постепенно Ника начала осознавать: она попросту сменила одну темницу на другую.
