То был первый визит Ники в Нью-Йорк, и в дальнейшем она еще не раз будет искать в этом городе убежища и утешения. Две недели вояжа через Атлантику стали первым в жизни молодой наследницы опытом самостоятельного путешествия. Вскоре она убедилась, что недооценила решимость Жюля. Пока Normandie плыла от английского берега к американскому, Жюль забрасывал девушку цветами и телеграммами. Нике был всего двадцать один год, она не могла устоять перед таким романтическим натиском. В Нью-Йорк она прибыла уже невестой. Жюль отправился за ней на следующем пароходе – не дал ей ускользнуть.
Их брак был зарегистрирован в часовне манхэттенского муниципалитета 15 октября 1935 года. Единственным представителем семьи была Либерти – она же исполняла роль подружки невесты. Все, что происходило с Никой, интересовало газеты. О ее свадьбе New York Times сообщала под заголовком: «Ми$$ Ротшильд выходит замуж». Четыре абзаца статьи были посвящены истории семейства Ротшильд и только заключительный – мужу, геологу, авиатору-любителю и члену известных парижских клубов. В качестве свадебного дара Виктор преподнес Нике самолет, но в ближайшие несколько лет у нее не будет времени для полетов.
Розика вздохнула с облегчением, сбыв с рук хотя бы одну дочь, тем более что на нее надвигалась проблема посерьезнее. Отправляя Либерти в Нью-Йорк, родные надеялись, что в новой для себя обстановке Либерти взбодрится, расцветет. Поскольку она любила рисовать, Розика пригласила ей в наставницы талантливую художницу Марию де Каммерер, родом из Венгрии, лично знакомую родным Розики. Мария рисовала портреты и Либерти, и Виктора, эти картины выставлялись в Нью-Йорке в 1936 году. Я много лет пыталась разыскать тот портрет Либерти: к сожалению, сохранились в основном ее детские фотографии, а более поздних изображений почти нет.
Увы, переезд в Нью-Йорк не помог Либерти, ее состояние только ухудшилось. Она была болезненным ребенком, а в юности сделалась настолько нервной и чувствительной, что малейший пустяк мог нарушить ее душевное равновесие. Мириам утверждала, что сестра унаследовала семейный недуг и на нее, как на Чарлза, «накатывало». О заболевании Либерти информация отсутствует: врачи были связаны клятвой Гиппократа, а после смерти сестры Мириам сожгла все ее медицинские карты.
Вскоре после того как Ника отбыла в свадебный круиз, у Либерти случился нервный срыв. На парадном обеде в Нью-Йорке она шокировала гостей, угостившись вместо поданных к столу блюд розами. Либерти вернули домой, в Тринг, а потом поместили в частную больницу к другу семьи психиатру Фройденбергеру.
