и
Worth. Семейные драгоценности Ротшильдов, в том числе изумруды размером с голубиное яйцо и нитка великолепного белого жемчуга, перешли к Виктору, который по особым случаям давал их надеть жене или сестре.
В «Придворном приложении» к The Times Розика поместила объявление: выход ее дочери в свет состоится 22 июня 1931 года по адресу Пиккадилли, 148, в доме ее бабушки Эммы. Моя бабушка Барбара, в ту пору невеста Виктора, оставила в своем дневнике запись об этом вечере.
«Обедали за тремя столами: за большим центральным старики во главе со старшим матриархом, которая выглядела величественно и матриархально, – младший матриарх [Розика] рядом с Уинстоном [Черчиллем], – другой стол возглавлял будущий матриарх Мириам и, наконец, за столом Виктора сидела Ника. Затем прекрасные танцы в огромных залах с позолотой и канделябрами, плюшевыми, отделанными золотом креслами и огромными зеркалами, обилием шампанского и гостями, которые струились из холла по лестнице в лучших своих нарядах и во всех украшениях. За домом открыли парк. Ника прекрасна, как довоенные девушки. Кое-кто из нас отправился в „Кафе де Мадрид“. За Никой на Пиккадилли погнались, но Виктор ее спас»[3].
Сестра моего отца Миранда – одна из немногих членов семьи, навещавших тетю Нику в Нью-Йорке. Она понимала правила, по которым Ротшильды жили в Англии, но знала также, чего Ника ищет по ту сторону океана. «Когда ты запихиваешь все эти „светские новости“ в свою книгу, – сказала мне недавно Миранда, – Ника и Виктор кажутся такими традиционными. А они были совершенно, абсолютно эксцентричными. Ни на кого не похожими. Мой отец [Виктор] катался на водных лыжах в шелковом халате от Schiaparelli и раздевался догола когда ему вздумается. И Ника, и все они ходили на балы только потому, что этого хотела их мать».
Как утверждала Миранда, молодых Ротшильдов нисколько не волновало, примет ли их высшее общество. Если б их это интересовало, они бы поступали иначе и по-другому сложилась бы жизнь каждого из них. Виктор был «интеллектуальный сноб», Ника – музыкальный, зато происхождение или положение собеседника их нисколько не интересовало. Чем они по-настоящему дорожили? – спросила я Миранду и услышала в ответ: «Музыкой. Виктор и Ника просто бредили музыкой. Виктор, талантливый пианист, даже подумывал сделаться джазовым музыкантом». И если Ника наслаждалась сезоном, то не благодаря поклонникам, а потому, что по-настоящему любила музыку и музыкантов.
