Артур многого еще не понимает. Но он безошибочно чует, кто должен нести ответ за все эти мерзости, когда с ненавистью вспоминает о богачах: «Этим-то начхать на трудных детей… им небось и в голову не приходит, что их барыши ничем не лучше краж у нас на окраинах».
Последняя надежда Артура — такие, казалось бы, ясные и простые человеческие отношения, как любовь и дружба. Слишком поздно узнает он, что век, страна и образ жизни, в которые он выброшен, не позволят ему наслаждаться подобной «роскошью». Все продается, и все покупается, а если найдутся гордые люди, не пожелавшие стать предметом грязной сделки, то общество живо с ними расправится — так же, как расправилось с братом Носаря Крабом Кэрроном. Закону нет дела до того, что Краб убил, стремясь вернуть себе утраченное достоинство человека, убил женщину, которая заставляла его брать деньги «за любовь». Закону вообще нет дела до человека. И Краба в обычном порядке отправляют на виселицу. А ведь он такая же жертва аморальных порядков, как и убитая им Милдред.
Артур долгое время считает, будто Носарь — его настоящий друг, а Дороти — девушка, которая может его полюбить. Но друг оказывается предателем, а любовь Дороти Артуру так и не удается заслужить. Да и могла ли девушка, получившая религиозное воспитание, полюбить юношу, поддерживающего связь с женщиной вдвое старше его? С точки зрения христианских заповедей отношения Артура и Стеллы выглядят грязными. Но в тысячу раз грязнее образ жизни, который портит подростков и растлевает взрослых, который чуть ли не насильно сводит этих двух одиноких и несчастных людей. Потребность тепла, человеческой ласки и участия — всего того, в чем жизнь отказывает Артуру, толкает его к Стелле. И в этом главное.
«День сардины» — книга мужественная, беспощадная и честная. Горький накал прозы Чаплина не оставляет места для презрительной брезгливости, ведущей к умолчанию о мерзостях жизни. Такова одна из особенностей Чаплина-художника. Большие писатели, однако, никогда не боялись во имя утверждения человечного в человеке открыто говорить о грязи существования. Ярчайший пример — творчество Максима Горького. Недаром в одном из писем к своим советским друзьям Чаплин пишет: «Горький всегда имел и имеет для меня огромное значение; я чувствую, что меня с ним многое роднит. День, когда я открыл его, был великим днем. Еще более памятным для меня был тот день, когда один критик, чье мнение я уважаю, назвал мое имя рядом с именем Горького».
