И я снова представил себе, как Кэрразерс-Смит вошел в дом у оврага.
— Та женщина, которая его впустила?
— Та, с которой его змей свел.
— Значит, по-вашему, не мы с ним так поступили…
— Выбрось это из головы. Вы не ведали, что творили. И та женщина тоже. Когда мой племянник побежал с холма, он угодил прямиком в пасть змея. Не знаю уж, что хуже: наверх лезть или вниз падать. Но, видать, он ей понравился. Она не умывалась дня два, а потом пришла ко мне и сказала, что нашла его в петле, и все спрашивала: «Почему? Почему? Почему? Может, потому, что он потерял место в школе, — сказала она. — А может, потому, что скучал по жене и детям». И я не стал ей говорить, что просто он проснулся утром и увидел ее грязное лицо, грязное окно, грязные простыни, а может, еще свои грязные ногти… и понял, что он во чреве змея. — Джордж погрозил мне пальцем. — Помни, у тебя может быть шикарный дом, шикарный автомобиль и шикарная баба, ты можешь спать в чистой постели и все-таки быть во чреве змея…
— Что ж, может, вы и правы, — сказал я.
— Погляди на меня, погляди на себя, малыш Артур, — сказал он. — Все мы там. Нам и шевельнуться нельзя против воли змея. Это он выписывает путевые листы, а не я, и не Сэм, и не тот, с револьвером. Все мы вроде заводных обезьян.
И он пошевелил пальцами, словно играл невидимой игрушкой.
— Я, когда на шахте работал, — продолжал он, — часто думал: что будет, если в один прекрасный день я пробьюсь к сияющему свету? Будет ли мне хорошо? А только, Артур, мой мальчик, нигде не сияет свет, верно тебе говорю.
Барменша с жабьей мордой подошла к нам.
— Это твой знакомый? — Я кивнул. — Уведи-ка его от греха…
— Сейчас я его домой провожу, — сказал я, едва выдавливая из себя слова, и вдруг раздался звон. Старик Джордж повалился на стойку, а кружка пролетела мимо головы барменши.
— Ты тоже из ихних, — сказал он тихо. — Заодно со змеем.
Рука у него была твердая, как железо.
— Она про это не знает, Джордж, — сказал я. — Она не виновата.
— Твоя правда, — сказал он, отворачиваясь. Барменша сразу испарилась. — Бедная тварь.
— Пошли отсюда, — сказал я.
— Опять на высоту 60, — сказал он. — А она вот-вот взорвется.
— Нужно им помочь, — торопил я его.
Пришел какой-то верзила в рубашке без воротничка. Я нашарил в кармане монету.
— Не беспокойтесь, мистер, — сказал я. — Мы уходим.
— А кружка?
— Вот полдоллара.
— Полдолларом тут не отделаешься. С хозяйкой истерика, — сказал он и нырнул под стойку.
— Берегись, вот еще один! — сказал Джордж.
