Со взведенным курком | страница 17



Перед нами расстилалась неширокая долина с вырубленным и сложенным в огромные кучи кустарником. Я предложил, покуда еще не совсем рассвело, забраться под эти кучи и пролежать там весь день до самой ночи. Когда же станет совсем темно, идти дальше.

Долго размышлять не приходилось, облюбовали две кучи побольше и подальше от полотна и забрались в них: Леонов с Киселевым, а я с Мишей Гузаковым. Замаскировались мелкими веточками.

Мокрые и голодные пролежали мы в нашем убежище до самой ночи. Вылезли, когда совсем стемнело. Мелкий дождь шуршал по мокрой земле, но мы его не замечали.

Теперь только добраться бы до села Ерал, а там уже — знакомая дорога на Сим.

Шли не быстро, сторожко, опасаясь наскочить на засаду. Но все обошлось.

До зари мы стороной обошли село Ерал. Отсюда до Сима оставалось восемнадцать верст хорошей дорогой. Но мы решили пробираться горами и лесом и прийти на завод лишь к вечеру. Двигаться быстрее мы все равно бы не смогли — ведь уже третий день во рту не было и маковой росинки.

Но вот и Сим! Крадучись, мы разошлись по домам. А утром узнали, что конная полиция и казаки наведались перед вечером в поселок, искали «налетчиков», но, разумеется, безуспешно.

Отряду Михаила Кадомцева тоже удалось выбраться к железной дороге, на товарном поезде доехать до станции Кропачево, а оттуда на пассажирском до Уфы. Таким образом, их доля «багажа» через несколько дней благополучно прибыла к месту назначения.

А свой динамит и гремучку мы в конце августа, когда мост стал действовать, вытащили из Юрюзани и тоже доставили в Уфу. В воде взрывчатке ничего не сделалось.

Как „украли“ Алешу

Россия продолжала бурлить. То тут, то там крестьяне пускали помещикам «красного петуха». Восстали военные моряки Свеаборга и Кронштадта. Царское правительство жестоко расправилось с восставшими.

Репрессии все усиливались. Нам с Мишей Гузаковым пришлось перейти на нелегальное положение. Мы скрывались в Трамшацких лесах. За голову Миши была назначена баснословная по тому времени награда — десять тысяч рублей! Но среди рабочих предателей не нашлось.

Поздней осенью полиция нагрянула в дом Гузаковых с обыском. Старика — отца Миши, Василия Ивановича, стражники заставили раздетым несколько часов под холодным дождем водить их по усадьбе. Василий Иванович слег в горячке и умер. Эта смерть взбудоражила рабочий Сим.

Миша примчался в Сим проститься с отцом. Полиция выследила его. Миша укрылся на заводе. На его защиту грудью встали товарищи-рабочие. Преследуя Михаила, озлобленные стражники убили двух рабочих — Егора Лаптева и Курчатова, того самого, на чьей пасеке мы спрятали захваченные в училище револьверы.